я понимаю... вы уже, наверное, не ожидали здесь когда-либо увидеть что-то новое...
а я вот взяла и написала :)...

Глава 31. «This'll be the day that I die…»

Когда-то, еще во времена своей молодости бравый корабль, принадлежавший военной кафедре межпланетной школы имени полковника Винцента Д. Гормана, носил гордое имя Титаниус Непобедимый. Его палубы всегда отличались особой изысканностью, четкими формами. В праздники его украшали: помнится, под рождество в коридорах развешивали множество воздушных шаров, еловые венки, звонкие колокольчики, под каждой лампой была аккуратно прицеплена веточка омелы, и каждая влюбленная пара (в те времена мужской коллектив школы не был так обделен женским вниманием), стоя под ней, могли доказать друг другу свою любовь.

Сейчас же корабль в лучшем случае называли просто Титаном, в худшем – звездным катафалком. А под лампой, где когда-то висела ароматная веточка омелы, грузным мешком покачивался из стороны в сторону повешенный гуньмыньтяец Цзы Хуань.

Лицо Лисао, еще так недавно глупо улыбавшееся всему, что его окружало, побледнело, глаза закрылись… теперь уже навсегда.

Какого-либо шока при виде синеющего трупа ребенка МакКорн не испытал – встречались на его пути вещи куда более неприятные и отвратительные. Поставив сваленную табуретку, Джейсон поднялся и стал развязывать веревку, плавно опуская парнишку.

Появившийся как бы невзначай Дэнниель, сказал, что медицина здесь бессильна. Остряк. За его спиной стали показываться наигранно удивленные лица курсантов. Всем якобы хотелось воочию убедиться в окончательной гибели товарища.

Джейсон положил хрупкое мертвое тельце:

-   Дети-выродки, – сухо выругался он, – что ж вы нарочно свою смерть приближаете? надо будет – сама придет…

МакКорн тяжело вздохнул. Больше всего на свете он не любил терять членов своей команды, даже такой отвратительной команды, как эта. И уж тем более не таким глупым безрассудным образом.

-   Даю вам полминуты на то, чтобы собрать свои задницы и построиться в две шеренги вдоль главного отсека. …Живо!

Особо смышленые затараторили в видеофоны для созыва общего экипажа. И не прошло и двадцати пяти секунд, как «на плацу» уже красовались все здешние обитатели, включая Энди и СаТану. Единственное исключение было для Лаки Тергуса – он, как истинный вояка, не мог оставить дежурный пост, …особенно если учитывать тот факт, что автоматике Титана доверять на все сто процентов полное самоуправление было бы роковой ошибкой… смертельной ошибкой.

Полковник обвел взглядом собравшихся, их было одиннадцать. Включая самого МакКорна и Тергуса – тринадцать.

«Чертова дюжина, – вспомнил, как когда-то точно так же отозвался о своих ребятах Джейсон, – глупое суеверие. Бред».

-   Первоначально на Титане находилось восемнадцать человек, в ходе некоторых событий: потерь и незапланированных пассажиров, нас стало… четырнадцать, – последнее слово он проговорил тихо, потому как сам не понял, как такое может быть: их тринадцать, определенно тринадцать! число, конечно, не счастливое, но не убивать же кого-то на удачу? Куда же делся еще один? На гауптвахту вроде бы никто не ссылался, отлынивает от работы и не подчиняется приказам?

МакКорн снова пробежал глазами по присутствующим.

«Так, тут все в порядке. Тут тоже…. Стоп! Чего-то не хватает. Где это бегающее мохнатое животное? …Тантал… черт!».

-   А теперь я хочу знать, – продолжил Джейсон, идя вдоль коридора. Внезапно остановился перед так и оставшимся лежать на полу мертвецом. Хуань хоть и был идиотом, но сам бы вешаться не стал, это было заложено психически как и в любого другого студента «де Горманца» – простой курс обязательной терапии. – Хочу знать, когда наши народные умельцы повесят здесь еще одного человека. Тантала.

Все замерли в оцепенении.

-   Ну! Чего молчите, орлы? – усмехнулся Джей, – повесили одного, могли бы и второго сразу, для симметрии.

Ни о какой симметрии, конечно, (к тому же такой садистки извращенной) никто и не помышлял. Просто не было на корабле Тантала, и все!

-   Разрешите обратиться, сэр, – робко подал голос Бен.

-   Валяй.

-   Сэр. Скип Тантал не появлялся на Титане со времени нашего отбытия с «Обитуария».

-   Поясни.

-   Да крыса у него сбежала! – брякнул стоявший за маленьким Джемом Марсель, – Эта сосиска синтипоновая все наши ботинки погрызла! вот Скипер и стал его на улицу выводить. Короче, ушел и не вернулся, ну… ну и все… …сэр.

«Идиоты», – подумал МакКорн.

О том, как он скажет бедной маменьке Тантала (которая, кстати, успела достать весь персонал школы, еще во время обучения своего любимого чада), куда же это делось ее ненаглядное дитятко, МакКорн пока не думал, ровно, как и об объяснениях того, куда и главное каким образом исчезли и другие его сотоварищи.

Труп продолжал лежать на полу перед самыми ногами полковника. Тихо, безмолвно, будто напоминая: я еще здесь, я все еще жду, когда вы, наконец, отпустите мое бренное тело.

Злясь, толи на себя, за то, что не сумел воспитать в ребятах братское чувство, толи на ребят, за то, что те оказались порядочными сволочами, Джейсон плюнул на пол:

-   Бартон, принеси-ка знамя, то, что за тумбочкой в гальюне. Картинг, ДиМайнс, возьмете тело и аккуратно завернете в знамя. Марлины, на вас возложена особая миссия: понесете покойника к мусоропроводу, – тут Джейсон нечаянно взглянул на только что оставленный собой плевок («М-да, грязновато будет»), – Сильверия, ты дежурный, вымоешь здесь все хорошенько…

 

Старая как мир традиция – выбрасывать трупы за борт – послужила гуньмыньтяйцу Хуаню дорогой в последний путь. Обмотанное в облекший флаг тельце затолкали в тесный контейнер, задвинули крышку, и перед тем как рука МакКорна коснулась кнопки спуска, он спросил:

-   Кто-нибудь знает поминальные молитвы? …или песни какие?

Не обремененный здравым рассудком Марсель затянул в полголоса на странном языке:

-   A long, long time ago

I can still remember how that

Music used to make me smile…

-   Отставить! – злобный взгляд Джейсона застыл на лице Марселя. – …Лучше помолчим…

После минуты молчания резкий удар полковника по беззащитной маленькой кнопке вышвырнул покойника в открытый космос. Оно, конечно, не положено – мусорить близ населенных пунктов, но, согласитесь, уж лучше это, чем позволить бедняге гнить вместе с остатками пищи и прочих отходов.

 

Большинству, наблюдающему эту картину, было попросту плевать. СаТанА искренне улыбался, он впервые видел подобного рода погребение. Энди отводила глаза. Гордон захлебывался слезами (наверняка не о скорби за погибшего, а просто спьяну… уж что-что, а организм, бесконечно замутненный алкоголем, всегда особенно чуток к несчастьем другого). На какой-то миг голова Джейсона утратила постоянную стойкость и твердость характера:

-   А, что с вас взять? Идите все к чертовой матери. …Разойдись!

И как бы то не странно, все разошлись, молча. Лишь Сильверия, как всегда напевал себе что-то под нос:

-   Them good ol' boys was drinkin whiskey and rye

And singin' this'll be the day that I die

This'll be the day that I die…

(c) Рейдер

Глава 30. «Предатель»

Неделя.

-   Всего одна неделя. И домой, – диктовал МакКорн в свой маленький компьютер, укладываясь на кровать после шестичасовой вахты (сейчас, когда до очага военных действий можно одним плевком достать, вахту приходилось стоять командирам). – Черт, как же хочется по Земле походить, босиком.

Джейсон взглянул на металлический пол каюты, холодный, абсолютно ровный, и такой надоевший. По полу пробежал таракан, приостановился напротив МакКорна, недоумевая, посмотрел на него, побежал дальше. И откуда он здесь взялся?

Джей закрыл глаза, представляя над головой ясное небо, бегущие по нему облака, сочную зеленую траву, себя, отдыхающим в этом придуманном раю. Сон плавно ложился на его веки, расслабляя мышцы тела, пробирался в мозг, перенося МакКорна в иллюзорный мир, заставляя невольно его улыбаться.

Такие прекрасные моменты никак нельзя обрывать одним махом, но что поделаешь, если в каюту врывается ополоумевший курсант с воплями:

-   Хуань повесился!

Сон испарился мгновенно.

-   Как повесился?! Не было такой команды. Кто отдавал приказ?

Вопрос МакКорна остался безответным, так как появившийся на пороге курсант испарился куда быстрее, чем прерванный сон.

И потому искать место сего неприятного инцидента Джейсону пришлось самостоятельно, идя на шум убегающих по коридору ботинок курсанта.

 

***

А несколькими часами ранее…

Маленький кубрик Заккари Брауна был полон гостями. Здесь был и Марсель, и маленький Джэм, и Кирг с Дэнниелем, Гордон, и даже никогда не приглашавшийся на такие сборища Цзы Хуань.

-   Ну что будем делать, ублюдки? – не прекращая выпускать клубы дыма изо рта, говорил Браун. – На нашем драгоценном корыте есть предатель. И я говорю не о Ниобии.

Присутствующие отводили глаза – предателем мог быть один из них. Не в коем случае не братья Марлины, нет, у тех мозгов на такое не хватит. Возможно, им был Лайм Белингтон, но того попробуй вытянуть из пилотского кресла – хренушки, этот летчик-перелетчик после вступления Джона Клинта в доблестные ряды космической армии намертво осел у штурвала.

-   Браун, а могу ли я узнать мотивацию ваших исканий, – начал маленький Бен.

-   Для тебя я мистер Браун, – огрызнулся Зак, – и вообще, говори по-человечески, чё это еще за матирация?

Бартон лишь вздохнул, сожалея о неизменной безграмотности своих сослуживцев.

-   Я хотел спросить, – максимально понятно стал изъясняться Бенджемен, – С чего ты взял, что среди нас предатель?

-   А что, моего честного слова уже не достаточно? – сострил Зак, но, заметив, что никто не смеется его шутке, немедленно принял серьезный вид. – Кто-то подавал сигналы с нашего корабля в самое сердце гаулинского фрегата.

-   Кхе, так это СаТанА, – ухмыльнулся Марс, – он же этим ящерицам мозги запудрил, типа, мы курьеры.

-   Так то вчера было! – вспылил Зак (видно наркотики сильно действовали на его психику, он был чересчур раздражителен). – А я имею ввиду прошлую неделю, и раньше! Какая-то сука постоянно с ними связывается!

Такого заявления не ожидал услышать никто! оно прямо-таки застало всех врасплох.

-   А еще на полу душевой кабинки я нашел вот ЭТО! – и Зак показал всем что-то очень маленькое и почти незаметное, возможно, даже просто мусор.

-   Что эта естя? – коверкая слова, спросил Лисао.

-   Не знаю, – честно ответил Браун, – Полагаю, жучок. Механизм, позволяющий следить за своими шпионами.

-   И это все? – удивился маленький Бен, – Какая-то пуговица? Это не дает тебе законного основания осуждать кого-либо из нас.

-   Уж больно ты разговорчив в последнее время, странно все это. Не боишься, малявка, стать главным подозреваемым?

-   Нет, – твердо ответил Бен.

-   Да? и почему же?

-   Я слишком мал для шпиона.

-   Ящерицы тоже маленькие бывают… вот разрезать бы тебя и посмотреть, кто ты: гаулианец или человек? – недоверчиво смотрел на Бена санитар Картинг.

-   Думайте что хотите, а препарировать я себя не дам! – сказав это, малыш поднялся и вышел из кубрика, хлопнув дверью.

-   Я думаю, что предатель – Бартон, – Кирг сделал свой вывод.

-   Чушь. Мелкий просто выпендривается, – кратко бросил Зак, – Вот что меня действительно настораживает, так это две вещи. Первая: почему нашего поланисийского гостя зовут таким земным именем?

Все посмотрели на Гордона. Тот был не то чтобы смертельно пьян, но и трезвым его особо не назовешь. И внешний его вид был соответствующим: мятый, небритый, грязный, будто пожеванный.

-   Гордон – это ваше настоящее имя? – осторожно спросил Марсель.

-   Нет, – отрыгнув, ответил поланисиец.

-   Что и требовалось доказать, – прокомментировал Браун.

-   Меня зовут Гордоямито Гурдон, – заплетаясь, сказал бледно-голубой. Не знаю, читатель, возможно, наш инопланетный гость сам неправильно произнес свое имя, но могу сказать с полной уверенностью, что все находившиеся в тот момент в кубрике услышали именно его. – Та землеройка, что меня регистрировала, сказала, что такие имена никто не выговорит, и потому записала меня как Гордона.

Вопрос был исчерпан. Все снова уставились на Зака.

-   А вторая вещь? – украдкой напомнил Марс.

-   Что? А, вторая… Предатель – Цзы Хуань.

Почему? С какой-такой стати? Неважно. Сказано: Хуань – предатель, значит он предатель. Какие тут вопросы?

Сидевшие по обе руки Лисао Кирг и Дэнниль, не сговариваясь, двинули ему в челюсть, как та не отвалилась – остается загадкой. Цзы Хуань, привыкший к подобного рода отношению, не сопротивлялся, и даже напротив, был настолько вежлив, что сам свалился на пол.

-   А чё теперь делать? – потупился ДиМайнс.

-   Когда я жил на острове Тиа-у-а, – неторопливо начал рассказ Марсель, – То… там у нас тоже был предатель, …его повесили.

-   Отличная идея, Марс! Пожалуй, даже я лучше бы не придумал, – похвалил Браун. – Так и быть, можете его повесить.

Слажено и быстро беднягу-гуньмыньтяйца поставили на ноги и натянули на шею петлю. Черт его знает, откуда они достали веревку, но, хочу заметить, веревка была отличная: как раз для повешенья.

-   Ах вы, земляне ненормальные! – проспиртованным голосом застонал Гордон, – Что же вы делаете? Да кто вам право дал над человеком измываться?

Зак, явно недовольный самовольством бледно-голубого, достал из кармана рубашки светло-зеленый кубик, слепленный видно из грибов личной коллекции галлюциногенных и психотропных лекарственных растений Заккари Брауна. Подойдя вплотную, он засунул кубик прямо в рот Гордона:

-   Кушай, …кушай, тебе полезно, буйный ты наш.

Получив отличнейшую порцию «торча», Гордон с незабвенной ангельской улыбкой сполз с кровати, улегся на пол и, поджав коленки к груди, тихо заснул.

ДиМайнс и Картинг выволокли Лисао в коридор и подвесили под перегоревшей лампой. Марсель положил рядом табуретку, дабы все выглядело натурально.

-          Отлично, – сухо констатировал Зак. – Теперь самое время перекусить. А после… ты, Марс, сбегаешь за МакКорном.

(c) Рейдер

Глава 29. «Реванш»

-   Готов ли ты расстаться с жизнью, бесовская твоя морда? – грозным монолитом нависла над СаТаной фигура МакКорна.

Киберпанк без единой мурашки на татуированной коже преспокойно развернулся в кресле и уставил свои модифицированные глазки на полковника:

-   А ты? Готов подохнуть от лап тупорылой ящерицы? – нахально ответил черт. – Спорю на свой unlimited, твоя шкурка прекрасно бы смотрелась в прихожей какой-нибудь калимской семейки.

-   Что ты несешь? Какая еще семейка? Совсем сдвинулся на своих компьютерах?!

-   Да открой же глаза! – не сдерживая раздражения, закричал СаТанА, – Да если бы не Я, вас бы уже нафиг стерли с лица этой fuckinой вселенной! …Калимский фрегат прямо по курсу!

Фрегат! Знаменитый калимский крейсер с тремя мощнейшими фононными пушками, напоминающий своим очертанием земной трехмачтовый корабль давно минувших веков.

-   Скажи спасибо, ламер. Теперь эти глупые полуфабрикаты для чемоданов думают, что мы их родная курьерская служба.

-   ?

-   Те мерцания по всем палубам – определительный сигнал, что-то вроде пароля, – зазнался черт, – В Сети скачал.

-   Ладно, хрен с тобой, – махнул рукой МакКорн, – скажи-ка лучше, почему это наш радар ничего не засек?

-   Ну, это наверняка потому, что твои ребята его продали. – СаТанА покосился на сидящего рядом ДиМайнса.

-   А чё сразу я? – потупился Кирг, – Это вообще Картинг придумал.

В ту же секунду Картинг, монотонно жующий конфету, подавился и стал сплевывать на пол куски непережеванного цветного зефира:

-   Я? Это была идея Клинта, а он…

-   ТАК! – МакКорн заткнул всем рот, – Мне плевать, кто его продал. Вы у меня всё равно все под трибунал пойдете, если конечно живы останетесь.

Едва обрадованные своей невиновностью, ребята раскисли от одной только мысли ожидающего их суда.

 

-   Ладно… – успокоился Джейсон, – ДиМайнс, дай-ка мне мостик.

Кирг быстренько набрал номер на видеофоне и протянул трубку полковнику. Связь была паршивая, а изображению вообще негде было появиться – еще бы, экран тоже продали.

-   Алё, – раздался голос с того конца провода.

-   Какое еще АЛЁ? – гаркнул МакКорн, – Почему не по уставу?! С кем я говорю?

-   Эб-б-б… – от испуга заикался голос, – Марсель Сильверия, старший радист, на связи. Сэр.

-   Вуду? Какого лешего ты там делаешь? Где твое место?

-   В радиорубке, сэр.

-   Вот и вали туда! …Стой! Кто у штурвала?

-   Э-э-э… Белингтон и маленький Бен, то есть астронавт-навигатор Бартон.

-   О, господи, он же до пульта управления едва достает. Вы что, спятили? Кто составлял график дежурств?

СаТанА, послушно наблюдавший за этим разговором, не выдержал избытка вопросов:

-   Послушай, мастдай ты однобитный, продолжай-ка лучше заниматься своим делом, ребята твои и без тебя управятся. Тут дел то? все ж на автоматике: «вкл» и «выкл».

МакКорну явно утерли нос. Этот поединок был провален.

 

Пытаясь скрыть досаду, он спросил напоследок:

-   Сколько нам еще до планеты?

-          Уйдем от флагмана через Бета ящерицы, а там до Гаулии рукой подать. Неделя, плюс-минус два дня.

(c) Рейдер

Глава 28. «Короткое замыкание»

Жизнь на «Титане» шла медленно и неторопливо. МакКорн по-прежнему не оставлял свой «дежурный пост» рядом с Энди. Братья Марлины на какое-то время вообще забыли о своих пристрастиях, извращенных наклонностях, и боялись хоть на миг показаться МакКорну на глаза. Зак, как и раньше, снабжал команду продуктами земного продовольствия, и, как и раньше, круглые сутки курил травку. А раз в услугах Гордона практически никто не нуждался, то за эти пару недель, что они уже были в полете, голубокожий поланисиец просто-напросто спился. Лаки Тергус нашел в первом пилоте, Лайме Белингтоне, приятного собеседника, так как и тот и другой до мозга костей любили точность и правильность полетов и навигационных систем. Марсель в последнее время от занятий вуду перешел на более скромную йогу – все это эзотерическое добро из двадцатого - двадцать первого веков хранилось в памяти бортового компьютера под грифом «Человеческие помешательства». Коротышка Бартон только и делал, что форматировал свой компьютер и удалял из него очередной вирус, занесенный СаТаноЙ. А СаТанА, разумеется, все время проводил в Сети…

Вот так, однажды, когда Джей как обычно прогуливался по палубе вместе с Энди, и о чем-то как всегда рассказывал ей (на этот раз только правду, да и вообще ей он старался не врать), она держала его за руку и внимательно слушала. Вдруг погас свет. На мгновение все лампы, огни просто отключились, потом заморгали, и это продолжалось ни много ни мало, а целых пятнадцать минут, после этого свет восстановился. За это время МакКорн добрался до рубки и вызвал к себе Брауна. Энди знала причину всего происходящего, но не подавала виду, уж кого-кого, а друга ей выдавать не хотелось, тем более что Джей уже как-то раз бил его.

-   Вызывали? – на пороге стоял Зак, выпучив свои воспаленные глаза. Он было решил, что от курения травы окончательно ослеп.

-   Закки? Заходи, - МакКорн позвал его рукой, - Ты не знаешь, какого черта у нас свет на палубах мигает?

-   А, ну, это, наверное, черт рогатый развлекается, СаТанА… - выговорил Зак - от него сильно тянуло марихуаной.

-   Че - го!? – по слогам рявкнул МакКорн. Он просто не мог поверить в такую наглость.

-   Перегрузки в Сети, сэр, - тут же вытянулся Браун.

-   Ну, я этому козлу рога-то пообломаю! Энди, помнишь, я обещал не трогать СаТанУ? Забудь про это обещание.

МакКорн встал, закатал рукава, размял кулаки, выразительно взглянул на Энди и вышел из каюты.

Картина была ясна: Джейсон был в бешенстве. Мало того, что ему приходилось терпеть присутствие этого непонятного субъекта на своем корабле, так еще и ему приходилось мириться с тем, что этот гад постоянно использует их энергосистему, из-за чего периодически происходят сбои в программах. На этот раз Джейсон решил не оставлять виновника происшествия безнаказанным. Что он с ним сделает? Страшно даже подумать. Молись, читатель, чтобы этот полный имплантантов в теле толстяк остался жить, ведь для команды он необходим. Кто ж еще, если не он, способен поднять развалившийся корабль в воздух нажатием всего лишь пары клавиш на пульте управления системы?

(c) Рейдер

Глава 27. «Запретный плод»

-   Курс: малая планета Гаулиа, созвездие ящерицы. Доставим этот чертов груз, и дело с концом, - четко скомандовал МакКорн, - И так уже много времени потеряли.

Тергус едва оправившись от всего случившегося просто не поверил собственным ушам:

-   Гаулиа? Ты сказал «Гаулиа»? Джей, ты спятил?! После всего этого ты все равно собираешься лететь в это адское логово?!

-   Приказ есть приказ, - коротко бросил он, - А приказы не обсуждаются.

Лаки ушел с капитанского мостика, продолжая бубнить себе под нос и всячески высказывать свое недовольство к принятому решению:

-   Я всегда знал, что он ненормальный, просто псих какой-то…

 

И снова их путь лежал сквозь звезды, к неизведанному. К сожалению, а может и отчасти к счастью, на корабле были не все вылетевшие. Как помнишь, Клинт стал доблестным солдатом армии Земли, Феликс пал смертью храбрых, а скорее безумных, защищая корабль. Марат погиб за то, за что сражался, за Свободу, он окончил свою жизнь вместе с анархистами. Медсестры тоже плохо кончили: они вместе покончили жизнь самоубийством еще в заточении, не в силах выносить неотвратимую близость смерти… Теперь из прекрасного пола на «Титане» была лишь Эндиэль, что вызывало еще большую зависть у всех парней, в особенности у извращенных братьев Марлинов.

 

В освободившейся каюте медсестер поселилась Энди. Не будучи стесненной предрассудками, она без колебаний примеряла себе их платья и прочую одежду, и остановила свое внимание на очень милом платьице бирюзового цвета, как раз подходящем под цвет ее небесных глаз. Платье было ей впору, и она смотрелась в нем даже лучше чем его предыдущая владелица, быть может, именно поэтому братья Марлины пускали слюни при виде Энди. Запретный плод был очень сладок и манил к себе, и, воспользовавшись «удачным» моментом, когда МакКорн был на капитанском мостике, а Энди совсем одна в своей новой комнате, они все же не выдержали и зашли к ней в гости. Их план был идеален, за исключением одного маленького «но»: Алекс случайно проболтался обо всем идиоту Цзы Хуаню, а тот, в свою очередь, поведал о готовящемся МакКорну. Тот, конечно, не замедлил с ответным ударом!

-   Привет, - с ехидной улыбкой начал Эд, входя в комнатку и оттирая плечом брата.

-   Привет, - Энди не могла даже подумать о том, что могут сделать эти чересчур возбужденные кретины.

-   А мы к тебе, - и в ход пошли руки. Алекс потянулся к плечам, потом к талии и ниже, ниже, ниже. Энди щедро отвесила ему пощечину, потом ударила, из последних сил оттолкнула прочь, но не все оказалось так просто: мерзавцев же было двое! Энди закричала, Эд схватил ее, беззастенчиво пытаясь достать до всего, что только возможно, Алекс тоже не растерялся и последовал примеру брата. И тут взбешенным зверем ворвался МакКорн! А дальше последовали знакомые его ученикам приемы: всесокрушающий удар правой, затем левой, нокаут, пинок подкованным ботинком в пах ближайшего Марлина, но этого Джею показалось мало, и он схватился за первый попавшийся ему предмет. На беду несостоявшихся насильников это оказался стул, который хоть и был приварен к полу, но незамедлительно оказался в воздухе после первого же рывка. Братья разом ощутили на себе все прелести поцелуев не с беззащитной девушкой, но с тяжелой мебелью, которая прикладывается к лицу куда ощутимее.

-   Пошли вон, ублюдки!!! – в МакКорна точно бес вселился. Марлины еле перебирая ногами полувыползли-полувылетели из комнаты, навсегда расставшись с мыслью о какой-то, даже незначительной, близости с Энди.

-   Малыш, ты в порядке? – Джейсон тут же переменился в голосе: только что он говорил как демон из преисподней, и вдруг как самый обыкновенный, даже добрый и ласковый человек.

На глазах Энди были слезы, она бросилась к Джейсону и впервые сама обняла его.

-   Они… они…

-   Они больше ничего тебе не сделают, - он погладил ее по голове, - К чему эти слезы? Не надо, – он вытер рукой серебристые слезинки с ее лица, - Пойдем, я покажу тебе корабль.

Джейсон водил ее по каютам, на капитанский мостик, в радиорубку, столовую, на реактор, словно показывая всем: кто ее тронет – убью!

Все смотрели на проходящую парочку, кто-то улыбался, кто-то просто не обращал никакого внимания или нарочно отводил глаза. Никто не хотел встретить убийственный взгляд МакКорна на своем лице.

(c) Рейдер

Глава 26. «…все дороги открыты…»

Орда генерала Саймона Файлюры, богобоязненного безумца, достигла космопорта. Давя и без того не особо ровное покрытие, девастаторы въезжали прямо на сердце станции. Генеральская машина ехала впереди, изредка оттуда показывался и сам Файлюра, оглядывался по сторонам, крестился и снова исчезал… Казалось, участь бунтовщиков была предрешена! Но что же делали они сами?

На корабле царило оживление. Наконец-то заметив приближение грозной опасности, Бригада к чему-то лихорадочно готовилась: из грузового отсека с помощью робота-погрузчика был извлечен тот самый загадочный груз, с которым корабль, в бытность свою еще «Титаном», прибыл на станцию. Вот-вот наступит развязка всех этих странных событий!

В кают-компании оптимизма захватчиков не разделяли. Через исправный плазмотранслятор, висевший на стене и передающий все, что творится за бортом, узники с ужасом увидели приближающиеся прямо к кораблю элитные пехотные части Армии Республики. Пока остальные обсуждали свою незавидную участь и пытались предугадать, что их ожидает – расстрел на месте, казнь военного трибунала или сравнительно легкая смерть внутри взорванного вместе со всем содержимым корабля, Джейсон МакКорн что-то увидел на экране и, изменившись в лице, бросился к панели настройки. С удивительной скоростью он начал увеличивать изображение, пристально вглядываясь в экран.

-       Что с тобой, Джей?

-       Что там такое?

-       Чё за дела вообще?

Джейсон стремительно обернулся к окружавшим его товарищам по несчастью и указал на появившегося на экране длинноволосого усача, выглядывающего из девастатора.

-       Вот этот тип – под его началом я служил в армии!

Лаки пригляделся, переглянулся с МакКорном, и в один голос они выдохнули:

-       Генерал Файлюра!

***

Тут необходимо сделать некое отступление и вернуться в те года, от которых, как ошибочно думал Джейсон, не осталось и следа…

Как известно, в армии есть генералы и есть все остальные. Эта благоприобретенная традиция не изменилась и в том, неизмеримо далеком будущем, о котором мы и ведем речь. Джейсон МакКорн имел «счастье» служить под началом уже известного всем генерала Файлюры и пользовался его особым расположением. Это выражалось в не поддающемся восприятию количестве нарядов вне очереди, карцеров, отжиманий и просто оплеух и затрещин, а также личного изобретения Саймона – молебно-часов, раздаваемых щедрой генеральской рукой. Но Джейсон уже тогда никому не позволял вытирать о себя ноги, во всяком случае – бесплатно…

В один не столь уж прекрасный день в ту часть, которой командовал совсем еще молодой Файлюра, приехала инспекция из Штаба. Приехала настолько неожиданно, что даже свои люди в Штабе не предупредили генерала о надвигающейся опасности. Однако тот не особо расстроился – его часть всегда отличалась образцовостью, поэтому бояться было нечего. Так он думал – но вышло не так.

Инспекторы с некоторым удивлением обнаружили, что большинство денег, запрошенных из части у Штаба в последние полгода по документам за подписью Файлюры, пропали в неизвестном  направлении! Однако это были еще цветочки: тщательная проверка показала, что туда же, в неизвестном направлении, исчезли новейшее вооружение, топливо для девастаторов, новая форма, пайки… Однако самое интересное случилось тогда, когда выяснилось, что неизвестно, кто же вызвал эту инспекцию! Генералу срочно влепили выговор, перевели в какое-то захолустье – как это обычно случается с проворовавшимися начальниками.

Нетрудно догадаться, что инициатором и единственным, кто был в курсе всей цепочки пропажи денег и прочего, был Джейсон МакКорн. Он даже не преследовал цели обогатиться, хотя и своего тоже не упустил. Все же главной его целью была месть генералу Файлюре – и эта цель была им достигнута. Признаться, он надеялся, что генерала отдадут под трибунал, а после расстреляют – но не сбылось. И вот сейчас – какая встреча!

***

Вовсе не трудно догадаться, что этой встрече Джейсон был совсем не рад. Он никогда не был склонен к самообману и прекрасно знал, что Файлюра давно уже догадался о том, кто же его так поставил. Да и не очень-то он скрывался – слишком сильна была надежда на то, что Файлюру расстреляют раньше, чем он успеет сказать «мама».

И вот теперь МакКорн со смешанными чувствами наблюдал за приближением экс-командира, гадая, что может ожидать его лично и что случится с его друзьями, с Эндиэль.

Армия окружила корабль. Курсанты, увидев это, втянули головы в плечи, ожидая грядущего испепеления. Из люка самого мощного девастатора показался тот, чьего  появления на корабле равно ожидали и страшились.

-       Именем Республики! Сдавайтесь либо подвергнетесь уничтожению! Покайтесь,  грешники, истинно говорю вам!

-       Файлюра! Это говорю я, Первый, лидер Бригады! Я бы не торопился нас взрывать – тут на борту кварковая бомба! Взорвешь корабль – вся станция погибнет вместе с тобой!

-       Это ложь, ложь – это грех, сын мой.

-       Я тебе не сын. Брось юродствовать, Файлюра! Ты проиграл. Мы стартуем, а ты нам ничего не сделаешь.

-       Нет, вы никуда не взлетите. Стоит вам подняться над станцией – и  кто же помешает вам сбросить бомбу, не рискуя своими жизнями?! Сдавайтесь,  дети мои, и придите в руки правосудия! Все ваши грехи будут отпущены.

-       На исповеди перед расстрелом? Спасибо, генерал. Мы тронуты твоей щедростью, но…

Корабль содрогнулся перед стартом. Что-то зарокотало, как, впрочем, и обычно. Генерал Файлюра взирал на это с олимпийским спокойствием, что-то тихо бормоча себе под нос – очевидно, молитву.

Но что это? «Корсар» уже должен был бы взлететь, однако не оторвался от земли и на дюйм! Что-то с ним явно было не в порядке – и генерал несомненно знал об этом. Вот он знаком подозвал кого-то, к нему подбежал человечек, одетый в форму космопорта… Если бы Джейсон увидел этого типа, то сразу же опознал бы его – это был Мо Флечбург, начальник станции.

Голос генерала был звучен и грозен, как и всегда:

-       Объясни этим людям, сын мой, почему они не смогут взлететь, как бы ни старались.

-       Эй, на корабле! Он ведь все равно неисправен! Вам ни за что не подняться! Лучше сдавайтесь!

Ответом им было долгое молчание, наконец, раздался голос Первого:

-       Хорошо, мы выходим – но поклянись, что не станешь стрелять!

-       Клясться – большой грех, сын мой.

-       Ну тогда умри, не согрешив!

Пружина событий начала разворачиваться с необыкновенной скоростью. Из люка корабля одновременно ударило несколько бледных лазерных лучей, а под их прикрытием на землю кубарем выкатился человек – это был Первый. Прицелившись, он несколько раз выстрелил в  направлении девастатора Файлюры и бросился куда-то в сторону. Ни на минуту не растерявшиеся солдаты открыли по нему убийственный огонь – но о чудо! Длинноволосого революционера будто что-то оберегало от смерти – ни один заряд не достиг цели. Стало ясно, что Первый направляется к девастатору генерала, не прекращая прицельного огня. Файлюра стремительно нырнул в люк, который захлопнулся за ним с пренеприятнейшим лязгом. Очевидно, повинуясь его распоряжениям, часть пехоты скорым шагом направилась к «Титану», часть оцепила девастатор. Вероятно, генерал решил на бога надеяться, но и самому не плошать… А тем временем возле корабля творилось что-то совсем невероятное: друзья Первого сами выходили навстречу солдатам! Над космопортом повисло напряженное молчание – никто не понимал, что же происходит. И развязка не заставила себя громко ждать!

Пять голосов одновременно разорвали тишину – и вслед за ними прогремело пять взрывов! Над космопортом будто пронесся невиданный доселе ураган: от тех солдат, что стояли ближе остальных, не осталось и следа, другие лежали на земле, искалеченные и  оглушенные… От оцепления генерала Файлюры осталось лишь два-три наиболее стойких солдата. Это был разгром, это был провал, это было поражение.

На корабле ломившиеся в двери из кают-компании братья Марлины неожиданно потеряли равновесие и рухнули на пол. Коридора! Видно, ключ, что хранился в кармане Первого и уничтоженный вместе с ним, автоматически перестал сдерживать дверь. Замки просто перестали существовать! Шумя и толкаясь, народ бросился из опостылевшей комнаты, при этом МакКорн следил, чтобы никто не задел плечом или локтем Эндиэль. Разумеется, их путь лежал на капитанский мостик. Оказавшись перед приборами управления, Джейсон и Лаки призадумались: стартовать надо было немедленно, в этом никто и не сомневался, но как?

СаТанА первым нарушил затянувшееся молчание:

-       Вы что, не знаете, как взлететь?

-       А ты знаешь? Ха-ха! Челюсть-то не болит?

-       Знаю.

Маленького хакера никто не успел остановить. Он просто подошел к приборной доске и, не мудрствуя лукаво, разом ударил по всем кнопкам и рычагам сразу!

-       Ты что творишь, ублюдок!!!

-       Тихо, Джей, тихо. Сейчас во всем разберемся…

-       Постойте… Слышите? Мы же… мы взлетаем!

Вопли радости и счастья сотрясли капитанский мостик теперь уже снова «Титана». Произошло невероятное, но оно произошло – корабль взлетел! Изуродованный космодром с генералом Файлюрой и остатками его гвардии стремительно таял далеко внизу. Станция «Обитуарий» осталась позади. Перед маленьким кораблем вновь открылось большое будущее!

 

***

СаТанА молча сидел в кают-компании. Проходящая мимо с парой бутылок (не того, о чем вы подумали, а обогащенной воды) Эндиэль остановилась возле него:

-       Что случилось? Что с тобой?

-       Энди, ты слышала, что кричал Первый?

-       Нет… а что?

-       И я не услышал. Понимаешь, он хотел сказать что-то важное, может быть, самое важное в своей жизни. После университета мы не встречались, а ведь были лучшими друзьями… Что же он кричал?.. Что?

Эндиэль тихо вышла из комнаты. Кораблю были открыты все дороги. Кому-то дорога осталась только одна – теперь уже навсегда.

(c) Рейдер

Глава 25. «Поединок».

Что же вижу я, о постоянный мой читатель? Моему взору открылось, что зрелище в кабинете генерала Файлюры подействовало на тебя удручающе, что тебе уже хочется вернуться к старым добрым героям, а не наблюдать за безумным генералом! Поверь, нет ничего проще…

Эндиэль, СаТанА, Лаки Тергус и Джейсон МакКорн стремительно двигались по направлению к космопорту. Вот они уже возле сверкающих ворот, вот они быстро шагают по самодвижущейся дорожке к «Титану». Вот они приближаются к нему вплотную – и происходит то, что должно было произойти!

-       «Корсар Революции»? Какого-такого черта? И откуда взялась эта броня? Это вообще «Титан» или как?

-       Спокойно, Джей. Конечно, это наш корабль. Наверное, твои ребята перестарались в своем стремлении повеселиться.

-       Да они у меня эту надпись вшивую языками слижут, а броню отдерут ногтями!!! – во всем, что не касалось Эндиэль, МакКорн не церемонился.

-       Ну что ты, Джей! Броня нам не помешает - другое дело, где они ее взяли… Вот это действительно заслуживает нашего внимания. – В рассудительности Лаки нельзя было отказать.

-       Ну вы, люди, лишенные Сети! Долго вы здесь будете мессаги бестолковые слать? Ваш или не ваш корабль? Не ваш – так стрейфимся отсюда побыстрее. Ваш – давайте скорее на борт, мне еще надо аккумуляторы заряжать…

-       Я что-то не вижу у тебя никаких аккумуляторов!

-       Эндиэль, я же говорил тебе – себе в плечи я вживил неохимические аккумуляторы, чтобы подключаться к Сети автономно! Вам, лишенцы, этого не понять… Сеть – это Бог, Сеть – это жизнь, Сеть – это  моя мама и даже временами папа. Все в Сеть!

-       Ладно, ладно, успокойся.

-       Wait a minute – что значит «успокойся»? Ты, кажется, что-то имеешь мне сказать против Сети?

-       Нет-нет, ни в коем случае! Джейсон ничего не имел против твоей Сети, правда, Джей?

-       Нет, неправда! Имел, и сейчас имею, да еще как! Ваша гребаная Сеть забрала  миллионы жизней и продолжает это делать каждый день! Мы воюем против Калима, а вы сидите в своей Сети и не чешетесь! Вам на все насрать, вы прикрываетесь красивыми словами о безразличии к этому миру, а на самом деле – вы просто трусы, последние, мать вашу, трусы! Настоящие парни гибнут на войне за свободу Земли, ненастоящие уходят в Сеть!

СаТанА побледнел так, что это можно было разглядеть даже сквозь татуировку.

-       Трусы, значит? А ну-ка, послушай меня, bullshit! Мы ничем не прикрываемся, ясно? Мы романтики этого чертова мира, и не наша вина в том, что романтика теперь нигде, кроме Сети, не нужна! А сейчас, мешок с дерьмом, я так набью тебе морду, что ты, ламер чертов, надолго это запомнишь!

-       Что??? – Джейсон даже не сразу уловил, что хочет от него парень, едва достающий ему до груди. – Ну что же, маленький жирный сайберпунк, иди сюда. Я тебе так врежу, что все твои татуировки разом слезут!

Не говоря ни слова, друг Эндиэль бросился на полковника с кулаками. Его встретил сногсшибательный удар в челюсть, от которого молодой романтик Сети опрокинулся на спину и затих…

-       Что же ты наделал? – к всеобщему удивлению, Эндиэль бросилась к поверженному бесу кибермира. Она старательно принялась приводить его в чувство. Однако завершить эту благородную миссию ей не удалось по очень простой причине.

-       Сестра, не надо кричать. – Девушка почувствовала, как в спину ей уперся ствол бластера. – Просто поднимайся на борт «Корсара Революции» и делай все, что можешь, во благо Анархии!

Энди оглянулась и с ужасом увидела, как длинноволосые парни сковывают силовыми наручниками руки МакКорну и Тергусу. Тот, что держал ее на прицеле, подошел к бесчувственному СаТанЕ, заглянул к нему в лицо, удивленно хмыкнул и, обернувшись к своим друзьям, сказал: «С этим парнем мы когда-то вместе учились в университете! Нам повезло, он - самый настоящий компьютерный гений. Его помощь будет нам совсем не лишней, когда мы приступим к уничтожению исчадия ада - генерала Файлюры».

Очередная партия пленников поднялась на борт бывшего «Титана», а ныне – «Корсара Революции». Теперь все прилетевшие, не считая, разумеется, Феликса Айенса, которому вряд ли доведется где-то еще летать, и Джона Клинта, который, напротив, еще успеет налетаться, но в совершенно другом месте, вновь собрались на корабле. Все они были собраны в изрядно переполненной кают-компании. Но никому из присутствующих на борту не мог прийти в голову поистине дьявольский замысел, который сейчас разрабатывал безумец при погонах – генерал Файлюра.

(c) Рейдер

Глава 24. «Козни Файлюры».

Звуки литургии, несущие ужас в сердца штабных офицеров, наконец-то прекратились. Генерал снял ноги со своего собственного стола, одернул рясу и быстрым шагом вышел из кабинета. По пути он отдавал краткие распоряжения мгновенно подбежавшему адъютанту. Полы рясы развевались. Генерал шел менять судьбу этого мира…

Выйдя из высотного здания Штаба, Файлюра направился к своему личному девастатору, расписанному угрожающими лозунгами в адрес калимцев, а также цитатами из Библии. На башне излучатели, например, было написано: «Вначале было Слово». Из ангаров выезжали такие же девастаторы, правда, без надписей и менее бронированные. Любому стало бы ясно, что Файлюра готовит крупномасштабную операцию. Элитная пехота, парни, которых готовили с младенчества, не теряя ни секунды, выбегали на относительно свежий воздух из недр Штаба – неясно только, где они находились все это время. Один их вид внушал уважение: мини-генератор защитного поля на поясе, новейшая броня, мощный дезинтегратор… Но и без всех этих смертоносных приспособлений любой пехотинец из частей под управлением генерала Файлюры мог бы натворить немало дел. Это были самые настоящие машины смерти. И этих машин в распоряжении генерала было очень много. Во всяком случае, пять анархистов, вооруженных маломощными бластерами, были для них смехотворной помехой.

Вся эта компания наконец-то построилась и приготовилась слушать речь генерала, которую тот непременно произносил перед каждой боевой операцией. Для этого он обычно залезал на девастатор – так было и на этот раз. Ловко уцепившись за излучатель, генерал Файлюра оказался над своими полчищами:

-       Сыны! Трудный бой нам предстоит! Враг силен и коварен как никогда! И как никогда мы обязаны ответить на его ужасающие преступления всесокрушающим ударом! Вот вам в этом моя командирская зарука! Аминь!

-       Ура! Ура! Ура!

Закончив это чудо ораторского искусства, генерал скрылся в недрах своего девастатора. Оттуда немедленно заиграл бравурный марш – генеральский генератор музыки редко стоял без работы. Целая армия, неведомо как до этого скрывавшаяся в не столь уж вместительном здании Штаба, отправилась к космопорту, сметая все на своем коротком пути.

А в космопорту творились тоже неслабые события. «Корсар Революции» готовился взлетать!

Пассажиры же были от этой идеи вовсе не в восторге. Кают-компания сотрясалась от вспышек эмоций:

-   Черт побери! Нет, я просто не понимаю! Кто эти гребаные волосатые ублюдки? Козлы! Козлы!

-       Ну-ка, ребята, расскажите – как все произошло?

-       О, damned, что со мной случилось? Wazzup? О-хо-хо, челюсть моя, челюсть…

-       Глянь-ка, какую крошку с собой приволок МакКорн!

-       Джейсон, это все твои курсанты? Они же совсем еще дети!

-  СаТанА, ты что, знаешь этих парней? Они ведь не убьют нас, правда?

-       Порву их как тряпку!

-       Они убили Феликса!!!

И много еще чего было там сказано…

Совсем другие разговоры слышались сейчас на капитанском мостике. Вольготно расположившись в удобных креслах, новоявленные спасители человечества обсуждали план этого спасения:

-       Отлично! Все идет по плану – Файлюра скоро будет здесь.

-       Он еще не понимает, что обречен.

-       Разумеется. Смерть тирану и кровавому убийце!

-       Смерть! Смерть! Смерть!

-       Виват анархия!

-       Виват! Виват! Виват!

И романтики революции продолжили воскурение ганжи, которым и достигали невиданного расширения сознания.

Тем временем, войска генерала Файлюры близились к заветной цели. Вот-вот они достигнут космопорта, вот-вот будет нанесен решающий удар по рассаднику террора, конопли и свободомыслия! Успеет ли Файлюра уничтожить анархистов, прежде чем они уничтожат его? Взлетит ли в небо гордый «Корсар Революции»? Уцелеют ли невинные – или почти невинные - пассажиры корабля? Обо всем этом, дражайший читатель, в следующей главе!

(c) Рейдер

Глава 23. «Генерал Саймон Файлюра».

Оставим пока предыдущих наших героев в покое, который, кстати, им сейчас очень кстати – ведь МакКорн, Эндиэль и Лаки Тергус, закончив счастливое знакомство с СаТаноЙ, вместе с ним направляются прямо на «Титан», который уже переименован без их ведома в «Корсар Революции»; курсанты и Гордон с медсестрами строят планы грандиозной мести Марату Ниобию, будучи запертыми в кают-компании; что же делают анархисты, никому неизвестно, ибо они соблюдают строжайшую конспирацию. Надо полагать, они празднуют удачно завершившуюся операцию по уничтожению посла Гхаш’А, которого сами и вызвали на станцию под благозвучным предлогом. Решительно отказавшись от древнего принципа всех анархистов «Насилия насилием не исправишь», они уже строят планы по уничтожению очередного воплощения мирового зла – какого, спросишь ты, любопытнейший из всех читателей? О, об этом замечательном человеке стоит рассказать особо… Этим я и займусь в самое ближайшее время.

Генеральный Штаб армии Конфедеративной Республики Земля, развернутый по случаю убийства посла прямо на станции «Дельта», поражал воображение случайного прохожего. Мрачное высочайшее здание, целиком окутанное всеми возможными защитными полями и непроницаемое для любой мыслимой атаки, возникло будто из пустоты. Никто даже не успел заметить, как оно появилось – всего лишь миг назад его не было, а теперь оно грозно возвышалось над станцией, внушая смущение, а особо робким – даже страх. Город сразу же ввергся в пучину суеты и бесконечной беготни – военные сумели разворошить сонную станцию и поставить все с ног на голову. МакКорн и Эндиэль могли бы не торопиться на корабль – о них и об их преступлении все давно забыли…

Внутри Штаба царила обстановка, которой позавидовал бы любой генерал Третьего Рейха, буде такой вдруг сумел бы пробиться сюда сквозь пелену веков. Мрачные стены, отделанные под готику, а на самом деле изготовленные из сверхсовременных материалов. Древние гербы, покрытые неувядающей славой – в армии многие офицеры были отпрысками славных родов. Самое настоящее боевое оружие, развешанное по этим самым стенам рядом с этими самыми гербами – как холодное (редчайшие экземпляры), так и самые модерновые бластеры, лучеметы и тому подобная смертоубийственная техника. Коптящие багровые факелы. Низкие арки, темные переходы, необозримые залы… Республика не жалела денег на армию – железные скобы войск накрепко вонзились в кровоточащее тело государства, удерживая его в единое целое. Пока удерживая…

На самом верхнем этаже, который терялся в низко нависших грозовых тучах, стояла гробовая тишина. Ни один офицер не осмеливался показываться здесь без особых на то причин – но любой отдал бы все, что имел, дабы мелькать здесь как можно реже.

Абсолютная звукоизоляция, достигнутая сверхсовременными генераторами тишины, надежно защищала резиденцию самого ужасающего человека из всех, кто когда-либо служил в войсках Земли. Не стоит уж и говорить о том, что последний этаж был полностью автономным - своя система питания, водоснабжения, воздухозабора… Даже если бы рухнул весь Штаб – последний этаж остался бы невредим, плавно опустившись на землю под воздействием антигравитационного поля. Во сколько обходилась работа этого поля, говорить не хотел никто – все просто закатывали глаза и театрально стонали.

Весь этаж занимал один-единственный гигантский зал, в центре которого стоял длиннейший стол из натурального дерева. Широчайшие панорамные окна во всю стену открывали безрадостную картину грозового неба, где уже блистали молнии. Возле одного из этих окон стоял, сложив руки за спиной, человек в длинном одеянии – то ли шинели, то ли рясе. На голове у него возвышался странный головной убор – любой историк опознал бы в нем казачью папаху первой половины двадцатого века. Такая папаха стоила целое  состояние… Из-под папахи на широкие плечи человека спадали длинные и густые черные волосы без единого признака седины. На могучей шее неподвижно висел какой-то диск на тяжелой цепи, изготовленной из неземного металла. Длинные висячие усы человека спускались на грудь. Косматые брови не могли скрыть страшного взгляда этого человека. В нем не было ненависти, в нем не было похоти, этот взгляд не содержал ни одного чувства, способного вызвать страх. Он просто был совершенно безумен. Ни одного проблеска разума не было в этих глазах, что-то ищущих сейчас на территории станции. И, тем не менее, это был не случайных псих, каким-то чудом вырвавшийся из дома скорби, перелетевший на звездолете на станцию и попавший в великолепно охранявшийся кабинет Генерального Штаба. О нет! Глубочайшей ошибкой было бы думать так, о читатель! Ибо человек, своим умалишенным взором окидывающий станцию, был никем иным как Саймоном Файлюрой, самым известным из всех полководцев Земли. Хозяином этого кабинета. Человеком беспощадным и хладнокровным. Человеком, не останавливающимся ни перед чем. «Врагом Калима номер один», «Изувером», «Иродом и дьяволом в одном лице» по отзывам щедрой на ярлыки прессы. Но генерал ни разу не подал в суд на ретивых газетчиков – все это было правдой. Правдой шокирующей и жестокой.

Генерал хмыкнул и отошел от окна. Подойдя к столу, он нажал на кнопку вызова  секретаря. Дрожащий парень появился в кабинете ровно через десять секунд. Генерал откашлялся и густым басом произнес нараспев фразу, ставшую позже исторической:

-       Подготовь-ка, сын мой, мне документы о корабле «Титан», который два дня, четыре часа и пять минут назад прибыл на эту станцию. Заодно справку об анархистской Бригаде под названием «Дети Свободы» - все, все, что знаешь. Приступим, помолясь. С Богом!

Парень, не произнесший ни слова, исчез из кабинета так же молниеносно, как и появился. Генерал Файлюра уселся в глубокое кресло, водрузив на сверкающий отполированный стол ноги в таких же сверкающих сапогах, и включил генератор музыки – устройство, преобразующее в музыку человеческие эмоции, улавливая какие-то биотоки. В кабинете зазвучала литургия. Генерал, закрыв глаза, подпевал. Из-под плотно сжатых век катились слезы.

(c) Рейдер

Глава 22. «Единственный друг – СаТанА».

Джейсон МакКорн, Эндиэль и Лаки Тергус со всех ног бежали в спасительном, как им казалось, направлении – прямо к «Титану»! Разумеется, друзья не знали, да и не могли знать о том, что на корабле правили бал анархисты…

Внезапно синеглазая девушка остановилась как вкопанная. Джейсон и Лаки, разогнавшись, пробежали еще несколько метров и лишь потом остановились. Ничего не понимая, МакКорн с удивлением спросил:

-       Девочка, что случилось? Все в порядке?

Его поддержал Тергус, правда, на свой лад:

-       Энди, нам нельзя задерживаться – вся полиция этой трижды клятой станции вот-вот сядет нам на хвост!

Возлюбленная Джейсона чуть слышно сказала:

-       Я ведь совсем забыла про одного своего друга… Как я могла? Пока тебя не было, Джей, он единственный дружил со мной, а не пытался затащить в постель.

-       Ну и что? – МакКорн не отличался сверхсообразительностью.

-       Как это «ну и что»! Я возьму и улечу вместе с тобой, а он, бедняга, останется прозябать здесь, в этом захолустье? – вся нерешительность Энди куда-то пропала.

-       Ну… если ты хочешь… черт побери, берем и его с собой - нам терять-то ничего.

-       Эй, Джейсон, ты в своем уме? Какой еще друг? Нам бы свои задницы спасти!

-       Замолчи хоть на минуту, ладно, Лаки? Энди сказала – я так и сделаю. Где живет твой друг, девочка?

-       Тут совсем недалеко.

Однако оказалась, что «тут» очень даже далеко… Через полчаса самые грязные трущобы станции предстали перед беглецами во всем своем великолепии: отвратительная вонь, горы мусора, мрачные обшарпанные здания… Здесь жили самые настоящие отбросы общества, у которых не было денег не то что на дом на нормальной планете, а не на станции, а даже на более-менее достойное жилье на этой самой станции.

-       Постой, Энди, куда это мы забрели? Что это за чертово логово?

-       Как ни странно, но ты угадал. Это и есть чертово логово. А пришли мы совершенно правильно, туда, куда и шли – к главному черту. 

С этими словами Эндиэль приблизилась к самой большой куче мусора, которая поражала воображение случайных зрителей своими размерами и зловонием. Нагнувшись и подняв с земли какую-то пустую банку из-под пива, она, что было сил, запустила ею в кучу:

-       Эй, СаТанА! Ты дома?

Куча зашевелилась, и на свет дневной появилось невероятное для взгляда простого обывателя существо! Низенький, толстый, похожий на пивной бочонок с ножками и ручками парень явно решил сделать со своим телом все, что только можно. Одно из его ушей было полностью скрыто за обилием серег разнообразных размеров и расцветок, из другого торчал микрофон. В один из глаз была вставлена белая линза, оставлявшая только зрачок, в другой была имплантирована цифровая видеокамера – правда, самая дешевая… На выбритой наголо голове извивалась переливающаяся всеми цветами радуги замысловатая татуировка, а под кожу были вживлены металлические рога – как видно, послужившие основой для прозвища. По всему нехудому телу СаТанЫ тоже змеилась татуировка – что она изображала, понять было трудно, лишь на плече можно было увидеть загадочную надпись «Срок годности до: 24.02.20...». Одну из рук маленького чудища тоже заменял кибернетический протез.

-       31337, mazafaka, не можете без меня? Черт, как вы мне все надоели… Когда вы все сдохнете, я один буду наслаждаться всем этим дерьмовым миром. Сирена, ты, что ли? Поесть принесла?

-       Это и есть… твой единственный друг?

-       Да, это самый добрый человек на всей станции! СаТанА,  полетишь с нами?

-       А то! Сеть будет? Ладно, у меня всегда с собой – unlimited, unpayed… Лечу!

И вот, взяв с собой очередного нежданного пассажира, друзья двинулись к кораблю. Они не знали, что их ждет впереди даже не одна беда - о которой ты догадываешься, о пытливый читатель, а две! Но это – в следующей главе. Вперед!

(c) Рейдер

Глава 21. «Корсар Революции».

А тем временем ничего не подозревающие курсанты наконец-то устали пить (а по правде говоря, у Зака просто кончились деньги…) и приняли, как впоследствии выяснится, о достойный читатель, роковое решение – вернуться на корабль, на «Титан», который, по всеобщему разумению, уже должен был быть починен. Никто не знал, в чем же, собственно, дело, что именно не так с этой старой посудиной, но все были уверены, что два дня – вполне достаточный срок для починки любого корабля. Один Лайм пытался разубедить своих товарищей, доказывая, что корабли могут ремонтироваться и по году, и по два, приводил какие-то примеры из учебников – но его никто не слушал. Возможно, потому, что это никому не было интересно, а возможно, и потому, что из его пьяного мычания ничего нельзя было разобрать – кто знает?!

Как бы то ни было, но на утро третьего дня пребывания на станции курсанты нестройной толпой двинулись по направлению к космопорту. Они, разумеется, слабо представляли себе ситуацию на станции – и, как выяснится совсем скоро, нетерпеливейший из читателей, совершенно напрасно.

Еще за пару кварталов до космопорта их затуманенные винными парами взгляды поразило обилие полицейских в бронекостюмах и тихих, неприметных людей, что называется, в штатском – таких, каких ни с кем не перепутаешь. Списав это на какое-нибудь не  имеющее к ним прямого отношение событие (по меткому выражению одного из Марлинов: «Не гребет!»), с трудом, но начинающие трезветь подростки продолжили свой путь, чтобы взлететь к не столь уж манящим их звездам. На них косились с нескрываемым подозрением, но ни разу не остановили – видно, роботоподобные полицейские не сочли их достойными внимания. Один Кирг ДиМайнс все-таки решил узнать, в чем дело. Отстав от приятелей, он, не торопясь, подошел к одному из бронированных гигантов.

-       Сэр, могу я узнать, что случилось?

-       А тебе какое дело? Ладно, так тебя и разэтак! Беда у нас на станции, парень. Большая беда. Убили какую-то большую шишку из посольства Гхаш’А. Просто на части его разметало, бомба была то ли биологическая, то ли еще какая. Черт возьми, я не могу понять - что этот посол делал на нашей станции! Ладно, малец, заболтался я тут с тобой – работать надо.

И полицейский удалился, что-то бормоча себе под нос. До Кирга долетело только слово «анархисты». Не придав этому слову никакого значения (просто потому, что этого значения он не знал – Кирг подумал, что это слово означает что-то на гхашском), он побежал в меру своих истощенных сил догонять остальных.

Наконец-то путь, казавшийся бесконечным, был преодолен. Ворота космопорта раскрылись перед потасканными пассажирами и одновременно экипажем корабля. Пройдя мимо немногих стоящих кораблей, вереница курсантов приблизилась к почти родному «Титану». Он совсем не изменился – но что это? Почему на его борту написано «Корсар Революции»? Надпись совсем свежая… Будь парни хоть немного повнимательнее, они бы сразу отметили эту более чем загадочную метаморфозу. Но в том – то и дело, бесценный читатель, что внимание их было ослаблено, причем очень серьезно, обильными возлияниями. Не заметили они, к величайшему сожалению, и дополнительной брони на борту.

Подойдя к трапу, братья Марлины руками и ногами забарабанили в люк, требуя немедленного открытия и радушного приема. Люк не замедлил открыться, а вот прием несколько подкачал. Как только все курсанты оказались на борту, им посчастливилось услышать все то, что уже звучало на корабле два дня назад, а именно: «Добро пожаловать на борт вестника Анархии! Присоединяйтесь к святому делу Революции, братья». Ощутимой весомости этим приглашениям добавляли бластеры, нацеленные прямо в незащищенные животы курсантов. Люк за спиной с чуть слышным шипением захлопнулся. Вторая партия птичек попала в клетку, из которой не было видно выхода. Ликуй, читатель! Дальше тебя ожидают невероятные приключения и сногсшибательные сюжетные повороты!   

(c) Рейдер

Глава 20. «Эндиэль».

Бар уродливого гнома был временно закрыт. Внеплановая проверка: кто-то настучал, что в баре имеется какой-то подпольный тотализатор, вовсю идет продажа наркотиков, а так же принудительный труд или просто рабство.

-   Уверяю вас, здесь нет ничего не законного, - отмазывался Ништиц. - Вот вчера получили товар – отличные фирнойдские шмутцыки.

-   Шмутцыки? Они же занесены в пятый том красной книги как вымирающий вид! – люди, нагрянувшие с проверкой, были явно не довольны.

-   Ой! Да я, наверно, заговорился, вы лучше посмотрите, как замечательно наш бармен работает! Отличный парень, хотя и молокосос лет двенадцати.

-   По закону лица, не достигшие совершеннолетия, не могут быть рабочими служащими. Это еще одно правонарушение.

-   Парни, - один из ребят из проверки только что поднялся из подвала, - там, внизу в клетках заперты несколько диких свинобрюхов. Они на них в тотализаторе ставят.

-   Ну вот, Ништиц, крыса ты паскудная, а говоришь, ничего незаконного.

-   Нет, пожалуйста, бар – это все что у меня есть! Не забирайте его у меня. Вам нужны деньги? Я заплачу!

Инспекторы с ехидными лицами смотрели друг на друга, понимая, что неплохо бы сначала с гада все деньги вытрясти, а потом уж и бар разгромить и опечатать.

МакКорн, оставивший девочку у входа, держался в сторонке.

 

Ништиц отодвинул висевшую на стене картину с изображением летающих бегемотов. За картиной оказался сейф. (А что там еще могло быть?) Он открыл его, достал какой-то черный чемоданчик с компьютерным кодом, долго набирал его и, наконец, открыл.

-   Вот, прошу вас, берите все, только оставьте мне мой бар!

Глаза МакКорна заблестели от зависти. Деньги! Чего тут думать? Их всего-то трое, плюс мелкий Ништиц. Да и все они какие-то хлипкие. МакКорн набросился на первого, ударил его головой о титановый сейф, потом на второго – вмял его нос прямо в череп, одним ударом. Третий инспектор просто остолбенел от ужаса! Но ближе (к его роковому несчастью) оказался Ништиц. МакКорн схватил его за плечи, поднял высоко над головой и запустил его в свободный полет через весь бар. Тот упал на один из столиков. Столик развалился, а вместе с ним развалился и Ништиц… МакКорн оглянулся – третьего нет. Сбежал, поганец.

 

Девочка по-прежнему ждала у входа, она, скучая, перебирала бусинки браслета на своей руке, как вдруг из бара вылетел МакКорн с каким-то черным чемоданчиком.

-   Бежим!

-   Куда?

-   Бежим! Сейчас здесь будет полиция! – он схватил ее за руку, и они со всех ног помчались к гостинице «Черепаший панцирь», где все так же находился Лаки…

 

В гостинице, где нередко появлялись девочки, а также мальчики по вызову, появление рядом с МакКорном его новой знакомой не вызвало никаких претензий и вопросов. И потому они свободно прошли в свой номер.

 

-   Джей, это ты? – Лаки был в душе, когда услышал, как кто-то поворачивает ключ в замке.

Сирена и Джейсон вошли в комнату.

-   Присаживайся, - Джей усадил ее на кровать, а сам стал возиться с замком чемоданчика.

-   Вау! Да ты не один? – Лаки вышел в одном полотенце, - И сколько он тебе заплатил? – он потянулся, чтобы поцеловать ее, но она его оттолкнула.

-   Не лезь к ней! – гаркнул МакКорн, он как раз открыл чемоданчик.

-   О, Джей, только не говори, что это она

-   Она самая.

-   Простите, леди – в манерах мне за Джеем не угнаться, - немного обиженный Лаки подошел к МакКорну, - Что у нас здесь?

-   Порядка двух миллионов, - МакКорн, широко улыбаясь, развалился в видавшем виды кресле.

-   Два миллиона? Да здесь и тысячи не будет! Деньги-то только сверху лежат, остальное все – чертовы бумаги. Если ты наконец-то продал родину, Джей, тебя крупно надули – она стоит куда дороже!

-   Что? – Джейсон начал судорожно перебирать бумаги – Закладные, документы доставки, расписки, свидетельство о рождении, паспорт, страховка, и все на имя одного человека – Эндиэль Габриэл Ништиц.

-   Габриэл? Так звали моего отца, - девочка тихонько подошла к столу и взяла в руки паспорт, - Моя фотография?

-   Так значит, ты Энди, - МакКорну стало как-то легче, потому как называть ее Сиреной ему совсем не хотелось…

-   Но почему Ништиц?

Лаки достал какую-то бумажку:

-   Кажется, у нас в руках обрывки завещания этого Габриэла Ништица.

Брат, сегодня я могу погибнуть.

Если так, значит, на то была воля Господа.

Но борьба за свободу этого стоит!

Прошу тебя, позаботься о Кларе,

Она может не дотянуть до дня Свободы.

И главное: моя дочурка – Энди.

Заботься о ней. Я знаю, полюбить как я,

Ты не сможешь, но все же…

-   Письмо обрывается, - сказал Лаки, - Кто-то хотел его сжечь, оно подпалено.

-   Так значит, дядя Ништиц? – Энди не могла поверить в это, - Он поплатится за все! За все годы унижения, за…

-   Не надо, - МакКорн обнял девочку, - Он уже поплатился. Недомерок Ништиц уже мертв…

 

И если б только Энди раньше знала, что ничто не держит ее в этом баре, что она такая, какой хотел видеть ее отец, - свободной. Если б она только знала это, то давно бы покинула эту станцию. Но если так, то она никогда бы не встретила Джейсона и не ушла бы вместе с ним. И все бы вышло совсем иначе, а так все шло своим чередом…

(c) Рейдер

Глава 19. «…Я возьму тебя с собой…»

Тусклая лампочка – Солнце – светила чуть ближе, чем прошлым вечером. «Рассвет».

Лаки уже проснулся, но все еще валялся в кровати, когда в комнату ввалился МакКорн.

-   Нагулялся?

МакКорн тяжело вздохнул. Он весь светился от радости.

-   Где ты был? А что с лицом?

Джейсон, широко улыбаясь, но ничего не говоря, уселся в стоячее рядом кресло.

-   Опять кого-то трахал?

-   И тебе «с добрым утром», Лаки!

-   Ну так что же?

-   Ты не поймешь, это другое.

-   Надеюсь, ты меня просветишь?

-   Эх, Лаки, если б ты только видел эти дивные глаза, ты б никогда не променял эти два бриллианта на все звезды галактик!.. Ее шелковые волосы, белая кожа, а эти губы! Лаки, она совсем не похожа на тех, с кем я когда-либо был, а их было много, ты знаешь!

-   И как зовут прелестное создание?

-   Честно, я не знаю, да она и сама не знает, она из ряда тех, кого детьми здесь покупают для дальнейшей продажи тела.

-   Так значит – шлюха?

-   Не смей так говорить! Ты понял?! Не смей! – МакКорн замахнулся кулаком на Тергуса.

-   Да ладно, псих, чего ты взъелся?

МакКорн расслабился, откинулся на спинку кресла:

-   Она прекрасна…

-   Неужели нашелся человек, который вправил Джейсону МакКорну его скудные мозги? – с насмешкой говорил Лаки.

-   Ха-ха… ты так ничего и не понял…

Тергус поднялся с кровати, почесал затылок:

-   А что ты собираешься делать?

-   Не знаю…

-   Нам вроде улетать пора, а твоих парней и след простыл.

-   Пусть гуляют, - МакКорн махнул рукой, - Мы не торопимся – корабль не исправен… Я вчера того станционного прыщика видел. Как его? Флетчбург, кажется, он сказал у нас еще пара дней в запасе.

-   Снова к ней пойдешь?..

МакКорн не ответил, а только улыбнулся. Это значило только одно: я обязательно вернусь к ней, и чем раньше, тем лучше…

 

***

Звезды здесь светят всегда, только днем чуть тусклее…

Возле маленького домика, которых здесь так много, и все они совершенно одинаковые: металлические, с добавлением легкого пластика, за железной оградой, под большим развесистым деревом сидела та девочка, которую карлик-урод – мистер Ништиц – называл Сиреной. Она очищала спелые плоды дерева и аккуратно складывала их в плетеную корзину. При этом что-то напевала. МакКорн молча стоял в стороне и слушал ее, боясь прервать. Но когда она чуть притихла, видно заметив его, он тихо сказал:

-   Привет…

-   Я не думала, что вы придете, - девочка, не поднимаясь с места, отложила в сторону фрукты.

-   Я обещал…

-   Не следовало, мистер Ништиц будет недоволен.

-   Да забудь ты про него, главное, что думаешь ты!

-   Вчера вы были деликатней.

-   Прости… - Джейсон медленно подошел и присел с ней рядом.

Девочка немного помолчала, потом сказала:

-   Я не хочу, что б все повторялось. Так уже было.

-   Было? Что?

-   Однажды, два года назад к нам на станцию прилетел обычный корабль. Какой-то пилот после своего задания возвращался домой… А как-то вечером, когда я шла домой, мы случайно встретились, он заблудился и не мог найти дорогу к гостинице. Мы понравились друг другу, но местным воротилам бизнеса он пришелся не по вкусу… И они... они убили его. С тех пор я стараюсь не к кому не привязываться…

Джейсон обнял ее:

-   Не надо, малыш, не расстраивайся, все в жизни не так как хотелось бы.

 

-   Вы знаете обо мне почти все, а я не знаю даже вашего имени.

МакКорн уж было хотел сказать «Джимми» или «Робб», но подумал, что врать не стоит, он и так слишком много врал.

-   Я Джейсон МакКорн, полковник международной космической армии Земли, ВВС, ВМФ, спецназ… всего тебе лучше не знать… В своей жизни я видел многое, я видел реки крови, видел, как огромные тяжелые танки едут по жуткому месиву из человеческой плоти, видел как маленький мальчик с подсаженной ему калимскими гадами бомбой в груди разорвался на части, убив всех вокруг себя. Я видел слезы, страдания, муки, надежды… Ха-ха, - МакКорн засмеялся, но в его голосе не было радости, - Они еще на что-то надеялись. Откуда им было знать, что людской город колонистов на Калиме приказано уничтожить?.. Ненавижу правительство и все что с ним связано! Им плевать на сосунков, которых они посылают в горячие точки, плевать на рабство и детей с пожизненным предписанием продажи себя! Убил бы их всех, ей-богу…

Девочка смотрела МакКорну в глаза чуть ли не плача. Она слышала много ужасных вещей о войне, о страданиях людей, о том, как больно все это видеть, но она никак не могла подумать, что этот сидящий с ней человек с побитым лицом все пережил это на собственной шкуре.

-   Не надо плакать, малыш. Не плачь, прошу, не надо.

Он крепче обнял ее.

-   Посмотри туда, - он показал пальцем куда-то вдаль на звезды, - Видишь тот маленький голубой шарик? Это Земля… мой дом. Там не идеально, но все же лучше чем здесь. Я хочу взять тебя с собой. Ты хочешь?

Девочка приподняла голову с груди МакКорна, вытерла слезку со своего личика и улыбнулась.

-   Хочу.

(c) Рейдер

Глава 18. «Анархия».

А Джейсон МакКорн вместе со встреченной им Сиреной открывал для себя все новые прелести этой невзрачной на вид станции. Впрочем, самая главная ее   достопримечательность шла рядом с ним, держа его за руку…

Но что же в это время происходило на столь опрометчиво оставленном «Титане»? О, дорогой читатель, события, там случившиеся, вполне достойны твоего придирчивого внимания! Но для того, чтобы разобраться в них хорошенько, стоит вернуться в то самое время, когда отряд изголодавшихся по красивой жизни юнцов только оставил корабль…

Бенджемен Тиммоти Бартон, скучая, слонялся по узким коридорам корабля. Все книги, которые он взял с собой, были уже выучены наизусть, а порнография Марлинов и навигационные учебники Лайма его мало интересовали. Теперь мальчишка не знал, чем бы ему заняться: шепелявый Цзы Хуань спал, медсестры заперлись в своей комнате, о чем-то шепчась и хихикая, а вернувшегося Гордона малыш побаивался. Внезапно Джэм услышал какой-то шум, вроде бы он доносился из входного отсека. Какие-то разговоры, крики и смех! Осторожно пробравшись к углу стены, отделявшей коридор от входного отсека на корабль, он высунул нос и, к своему удивлению, увидел Марата Ниобия, а вместе с ним еще каких-то странных, длинноволосых и оборванных людей! Они, о чем-то переговариваясь, затаскивали на борт какие-то ящики, свертки и тюки. Выглядели таинственные пришельцы, по меньшей мере, странно: расшитые каким-то разноцветным бисером повязки на лбах, широкие матерчатые штаны, за плечами – какие-то сумки… На двух из пяти незнакомцев были еще и кожаные куртки, сшитые по образцу 20-21-го веков! В целом же вся компания напомнила Джэму странных людей, которые назывались «хиппи» - о них он читал в старом учебнике истории, вроде бы они боролись за мир… Но тогда возникал сам собой логичнейший вопрос, даже два: во-первых, откуда взяться этим самым хиппи здесь, в космосе, а во-вторых, почему, если они борются за мир, на их поясах висят самые обыкновенные бластеры?! На эти, вне всякого сомнения, логичные вопросы малыш так и не нашел ответа – он со всех ног бросился в свою каюту и заперся там, дрожа от страха. Поступок не из смелых, но не осуди его за это, читатель, - неизвестно, как бы ты поступил на его месте.

А таинственные захватчики не теряли времени даром – погрузив свои упакованные вещи,  они взобрались на борт, и, ведомые Ниобием, отправились на исследование корабля. Без труда взломав дверь Джэма, они вошли в комнату.

-       Кто живет здесь, брат?

-       Где-то должен был быть тот юный гений, о котором я вам  рассказывал. Но куда же он подевался, хотел бы я знать?!

-       А вот это кто сидит под одеялом – уж не он ли?

И верещавший от страха Тиммоти был извлечен из своего, оказавшегося столь ненадежным, укрытия.

-       Не бойся нас, маленький брат. Тебе выпали великая честь и удача: послужить делу Революции и Анархии!

При этих словах Джэм окончательно потерял самообладание, которое до сего момента еще гнездилось на дне его перепуганной души. Он понял, что ему, да и всем пассажирам «Титана», решительно и очень крупно не повезло. Не повезло так, как бывает лишь один, максимум – два раза в жизни. Никакие это были не хиппи из прошлого, а самая обыкновенная Бригада – одна из многочисленных анархистских организаций, не на жизнь, а на смерть (обычно не свою) сражавшихся против правительств и государств на ВСЕХ планетах во всех галактиках. Борьба длилась уже очень долго и сопровождалась большой кровью с обеих сторон… Каждую неделю в новостях сообщали об очередном теракте или убийстве, совершенных членами одной из Бригад – благо, планет, а следовательно, и правительств, членов которых можно сжигать, взрывать и расстреливать, очень много.

Один из революционеров взял слабо дергающегося Бенджемена за воротник и потащил вон из комнаты. Остальные вышли налегке. Следующие полчаса не отличались разнообразием событий: члены Бригады методично обыскивали корабль и забирали с собой всех, кто попадался им. А попадались все, кто был в это время на «Титане»: обе медсестры, отчаянно визжавшие, однако не пытавшиеся сопротивляться, заспанный и ничего по обыкновению не понимающий Цзы Хуань и даже голубокожий Гордон. Всех их, в конце концов, собрали в кают-компании. Бенджемен при этом кое-что заметил, однако вовремя прикусил язык и ничего не сказал.

Самый рослый и лохматый из революционеров вышел на середину комнаты, поднял руку, призывая к тишине, и откашлялся.

-   Вы, разумеется, уже поняли, кто мы такие. Ваш одноклассник и наш верный брат любезно согласился предоставить нам этот невзрачный  корабль – так уж получилось, но он нам очень нужен. У вас есть выбор, как, впрочем, и всегда: умереть или присоединиться к борцам за Свободу. Вашим друзьям тоже будет предоставлено это право. Итак, желающие умереть, разумеется, есть? Нет? Какая  досада… Поздравляю вас, друзья! Отныне вы – члены нашей Бригады!

И вожак поклонился остолбеневшим «братьям». Дурак Цзы Хуань прошепелявил что-то вроде: «Нисиво, нисиво, позялюйста!». На него посмотрели, как на умалишенного.

И тут произошло то, о чем Тиммоти до сих пор вспоминает с неизменным ужасом. Дверь в кают-компанию с еле слышным шипением отъехала в сторону, и в отсек ворвался Феликс Айенс с табельным бластером в руке! Что-то невнятно крича, он принялся палить во все стороны – но продолжалось это совсем недолго. Реакция анархистов была мгновенной: пять красноватых лучей почти одновременно ударили Феликсу в грудь, глаза и в руку, столь опрометчиво взявшуюся за оружие! Несчастный парень захлебнулся криком и осел на пол грудой хорошо прожаренного мяса. В воздухе отчетливо запахло паленым. В первую секунду никто ничего не понял, потом тишина взорвалась визгом Кейт и Наоми. Члены Бригады, не сговариваясь, переглянулись и расхохотались. Главный из них сквозь смех сказал: «Так значит, желающий умереть все же нашелся? Мне надо бы прочитать что-нибудь из Иезекиля, да вот беда – никогда не знал Библию! Уберите эту падаль». После он обернулся к остолбеневшим от ужаса «титановцам»: «Вы, наверное, думали, что мы такие добренькие анархисты? Всех врагов Революции и Свободы мы рано или поздно уничтожим – просто вашему другу повезло меньше остальных…» С этими словами анархисты, посмеиваясь, вышли из кают-компании, оставив Гордона, Тиммоти и девушек наедине с трупом. Слышно было, как они закрыли дверь снаружи каким-то хитроумным навесным электронным замком. Казавшееся еще вчера невозможным совершилось – «Титан» был захвачен, Феликс убит, а самое главное -  помощи ждать было неоткуда. Все их друзья неминуемо попадут в ту же ловушку…

(c) Рейдер

Глава 17. «Маленькие шалости развеселой компании».

Веселье на планете продолжалось – местные жители к концу уже первого дня стонали от высадившегося на их головы непрошеного десанта. Про пропавшего Клинта так никто и не вспомнил – не до того было. Зато в памяти, изрядно потускневшей от выпитого и выкуренного, абсолютно всех оставшихся курсантов отложились другие, не менее занятные моменты: погоня за калимским шпионом с сопутствующим разгромом всего и вся на пути (шпион оказался просто котом, и никто не сумел после объяснить, с чего это его заподозрили в столь страшном преступлении), совершенно дикое побоище на главной площади, начавшееся с такой мелочи, как брошенное “Мудак!” одному из аборигенов – такая разумная мысль, как приставание к местным, могла прийти в голову только одному человеку, а точнее, двум – братанам Марлинам… Было еще и осквернение памятников (а попробуйте не осквернить, если выпили столько!..), и ограбление (Дэнни уж больно понравилась полицветная куртка одного из прохожих), и даже непреднамеренное убийство – о нем следует рассказать особо.

Все начиналось красиво и легко. Уже был кот-шпион, но еще не было побоища – поэтому расслабляющиеся в меру своих сил курсанты не представляли, какие опасности могут поджидать их на проклятой станции – они были спокойны, веселы и беззаботны (настолько, насколько могут быть веселы люди, опустошившие алкогольные погребки не одного и даже не пяти баров – Зак где-то достал просто невероятную сумму!). Ничто не предвещало ничего – и только Джа знал, что в это время судьба уже готовила им ловушку…

Развеселая компания медленно передвигалась по городу - быстро идти они уже не могли.

Внезапно Зак остановился и уставился на невзрачного прохожего, старавшегося как можно незаметнее проскочить мимо шумной орды. Его затуманенные глаза широко раскрылись - вожак курсантов явно не ожидал встретить здесь этого человека. Прохожий же, заметив среди галдящих подростков Зака, просто побелел от ужаса! Остальные даже не заметили этих таинственных превращений – не до того было, ведь братья Марлины заметили в сторонке стрип-бар для негуманоидов «Шестиногая Детка» и шумно обсуждали его привлекательность для людей. Зак тем временем отделился от своих приятелей и, ухмыляясь во весь рот, подошел к неожиданно встреченному знакомому. Случайный наблюдатель заметил бы, что они о чем-то успели сказать друг другу, встреченный Заккари человечек отрицательно замотал головой, после чего Зак вдруг легонько погладил его по шее и быстро отправился догонять своих собутыльников. Несчастный же абориген закатил глаза и медленно опустился на землю… Да, много интересного мог бы порассказать этот случайный наблюдатель – да все дело в том, что никакого наблюдателя не было, да и быть не могло, дорогие читатели! Уже миновав эту улицу – Марлины все-таки сообразили, что шестиногие красотки для них интереса не представляют – курсанты услышали за спиной какой-то шум, галдеж и крики, но не придали этому никакого значения: мало ли от чего могут шуметь жители этой всеми богами и полубогами, что, в общем-то, одно и то же, забытой станции?! Время покажет, что они жестоко ошибались…

(c) Рейдер

Глава 16. «Синие, полные неба глаза».

         Тем временем, в другом баре, попрестижнее – «Уродливый гном, жующий табак, сидя на пне аспарагуса» – Джейсон МакКорн под громкие одобрительные возгласы пьяных посетителей на спор допивал пятилитровую бочку «Кхазадского Эля» (фирменный напиток заведения, секрет которого держался в строжайшей тайне).

         -   Пей! Пей! Пей! Пей! – кричали по сторонам.

         Джейсон держал бочку над головой, по лицу его бежали темные ручейки сладкого эля. Еще чуть-чуть… И все! Бочка пуста! На победителя обрушилась лавина поздравлений – каждому пьянчужке вдруг захотелось дружески хлопнуть его по плечу. Тергус, не теряя времени даром, собрал деньги с проигравших. А Джейсон, промокнув губы рукавом, сумел, ни разу не пошатнувшись, добраться до своего столика, тем самым заслужив еще большее уважение местных завсегдатаев.

         -   Ну, ты молоток! – Лаки сунул сигару в зубы МакКорна, - На, это тебе.

         -   Отлично… а сколько мы там насобирали?

         -   Почти пять сотен. Если быть точным, четыреста девяносто два кредита и к тому же какой-то скряга нам четвертак проиграл.

         -   Здорово… - Джейсон затянул сигару. - Тьфу! Гадость! Уж лучше вообще курить бросить, чем эту синтетическую дрянь в рот пихать.

         -   Как хочешь… - Лаки не стал с ним спорить. Тем более что сам он не курил - жена отучила, перестав выдавать на табак деньги.

 

         А бар все никак не утихал.

         -   Дамы и господа, земляне, марсиане и венерианцы, и все вы, кого сегодня здесь так много! – с отвратительным акцентом, но с удивительным восторгом говорил шепелявый карлик - конферансье в свой маленький микрофон, - Позвольте представить вам звезду нашего вечера - несравненную, восхитительную и потрясающую воображение Сирену!

         -   Пошли, посмотрим, - Лаки потянул Джейсона за плечо.

         -   Нет уж, если она та, о ком я подумал, тогда я пас.

         Тергус не стал ждать, пока МакКорн все же поднимется из-за стойки бара, и поспешил прямо к освещаемой множеством ярких огоньков сцене.

         -   Засунь бананы в уши! – крикнул Джейсон убегающему Тергусу, - Должны помочь!

          

         На сцене из маленькой металлической коробочки (которую посетители не должны были видеть, но МакКорн все же заметил) вырос и расцвел огромный, пурпурный цветок – он был прекрасен настолько, насколько вообще может быть прекрасна голограмма, сотворенная профессионалами. Под звуки музыки он распустился, потом закрутился в каком-то необычайной красоты танце, обернулся облаком пьянящего взгляд дыма. И появилась она… Она была совершенна. Как закат весеннего солнца, как маленькие хрупкие бабочки на цветах пуринельских хризантем, как первые капли дождя над пустыней, как одинокая звезда на небе только что ушедшего дня…

         Она тихо запела, так красиво, и что-то очень мелодичное. Казалось, музыка ей не нужна, ее голос сам был музыкой, такой прекрасной и в то же время очень знакомой…

Моя боль, моя грусть, мои слезы – все это давно

Не ранит уже совсем, совсем никого.

В каждом взгляде – глухая стена, заколочена дверь!

И одна я на все времена… Это больно, поверь.

         Она спускалась со сцены, подходила к близко сидящим мужчинам, обнимала их, и пела им – всем вместе, но каждый, не задумываясь, поклялся бы, что она пела ему одному. МакКорн оставался сидеть за стойкой бара. Он смотрел на то, как она проводила своими нежными пальцами по лицу Тергуса, потом по лицу другого, а за ним – еще одного. Он смотрел на ее длинное, переливающееся светом полупрозрачное платье, не отрывая взгляда от стройного тела, розовых пышных волос. Полковник никогда не любил этот цвет, но – удивительно! - она ему нравилась, нравилась как никто другой за всю его жизнь. Он смотрел на ее губы, на синие, полные неба глаза. Он не хотел быть на месте тех опьяненных дурманом парней и мужчин, которых она ласково гладила и так же отталкивала - он хотел большего, гораздо большего.

          

         -   Полковник МакКорн? Извините, что отрываю вас. Я Мо Флечбург – старший сотрудник СДСМ-1 станции «Обитуарий», мы с вами уже виделись.

         -   Да, да, конечно, присаживайтесь, пейте пиво, - МакКорн хотел уйти.

         -   Нет, нет, я на работе, я к вам по делу. Э-э-э… как бы вам сказать… ваш корабль неисправен, я даже не знаю, как вы сюда долетели. Но все можно сделать, правда, придется подождать денек - другой. Но…

          

         Песня кончилась, и она под громкие аплодисменты и возгласы: «Иди ко мне, детка!», «Папочка тебя развеселит!» торопливо ушла со сцены.

          

         -   Да, да. Все в порядке, завтра, все завтра, - МакКорн бросил деньги за выпивку на стол и поспешил к гримерной певицы.

          

         На проходе за кулисы стоял какой-то громила в безупречном костюме и маленькой табличкой на груди – “сотрудник охраны”. МакКорн и сам мог померяться силой с быком - двухлеткой, только громила оказался еще больше.

         -   Куда направился, мистер? – он недоверчиво посмотрел сверху вниз на МакКорна.

         -   М-м-м... э-э-э… это…

         -   Я так и думал. Прошу вас удалиться - или вы это сделаете с моей помощью.

         -   Нет, спасибо, я ухожу.

         Уходить он, конечно же, не собирался. Вместо этого он свернул за угол и увидел в коридоре мальчишку, намеревающегося полакомиться свежеприобретенным пивом. МакКорн на секунду призадумался, но тут же расплылся в довольной улыбке и направился к юнцу.

         -       Эй, парень, подзаработать не против? Да, ты, а кто же еще?! Здесь же больше никого нет.

         -       Минутку – чего это вам надо? Я не голубой, и не надейтесь!

         -       Ах, ты!.. – Полковник еле сдержался, чтобы не надавать маленькому зубоскалу оплеух. – Мальчик, я хочу вовсе не того, о чем ты подумал. Вон там, на проходе, стоит охранник. Мне он совсем не нужен, а потому сделай-ка ты вот что… - договорив, полковник протянул  сообщнику пару кредитов.

         -       Будет сделано, шеф!

         Охранник явно скучал: больше никаких занятных типов не предвиделось, ведь выступления певички уже закончились. Он лениво поскреб щетинистый подбородок, зевнул во весь рот и еще раз окинул полусонным взглядом подвластные ему просторы. Скучный потолок, скучные лампы на стенах, скучный мальчишка… Стоп, а он  здесь что делает?

         -       Эй, ты откуда здесь взялся, недомерок?

         -       Вам просили передать…

         -       Чего еще? Давай, говори!

         -       Одну секундочку! – С этими словами малец подскочил к ничего не подозревающему охраннику и залихватски плюнул ему на щегольской фрак, после чего высунул розовый язык, повертел им в воздухе и был таков!

         Громила – охранник не сразу сообразил, что ему нанесено смертельное оскорбление. А когда понял – с ревом бросился вслед за малолетним негодяем, намереваясь доходчиво объяснить ему, почему не стоит плевать на  взрослых. Особенно если они вдвое выше, вчетверо шире, а сильнее – раз эдак в двадцать.

         Джейсон проводил пронесшегося мимо него охранника долгим взглядом, после чего, насвистывая, отправился в отныне доступный всем желающим коридор. Однако там его ожидало крупное разочарование: дверей было вовсе не так мало, как того хотелось бы. А именно – штук десять. И все куда-то вели.  

         -   Да где же эта чертова комната? – Джейсон даже испугался, что не найдет ее.

         -   Эй, ты! Я тебе говорю! Что ты здесь делаешь? Посторонним сюда вход воспрещен! – однако же, быстро вернулся охранник. А, черт, надо было больше заплатить маленькому поганцу, чтобы подольше побегал.

         МакКорн, не мешкая, вбежал в первую попавшуюся дверь. И каково было его удивление, когда в той комнате оказалась та, которую он искал! Его глаза расширились от удивления: что-то явно было не так! Но счастья миг был недолгим: ворвался громила-охранник, который просто горел желанием кого-нибудь обидеть побольнее, и, одной рукой резко развернув к себе МакКорна, другой со всего размаха приложился к его челюсти. У бравого полковника в голове словно взорвалась сверхновая. Он беззвучно осел на пол. Если бы в этот миг МакКорна видели его ученики, авторитет его был бы потерян безвозвратно – вид у Джейсона был весьма жалкий.

         -   Извините, мисс Сирена, еще один поклонничек.

         Громила без особого труда поднял МакКорна и потащил к выходу, там он просто бросил его на пыльную улицу, с удовольствием полюбовавшись делом рук своих. Охранник был генетическим мутантом – увеличенная физическая мощь, обостренные рефлексы, отточенная реакция. Ученые не могли нарадоваться на дело рук своих! О таком незначительном побочном эффекте, как исчезнувшие в результате многолетних тренировок на других людях сострадание и сочувствие, они даже и не думали. Зачем – идеальные солдаты не пойдут против своих создателей. Никогда – никогда! А если и пойдут – их встретят идеальные пушки. Все очень, очень просто…

         А Сирена так ничего и не сказала - она привыкла, что все в этом чертовом баре, который она так ненавидела, хотели затащить ее в постель. Но ни один из них не подбирался так близко к ее гримерной, где она была совсем беззащитна.

          

         Джейсон очнулся, лежа на земле у мусорного бака, возле черного входа. Он встал, отряхнулся, потрогал лицо – вся челюсть будто бы окаменела. Вот только камни не болят так!

         -   Черт побери, синяк будет во всю рожу. Охо-хо, и за что мне это?

         -   А нечего было к этой певичке лезть, - сказала невесть откуда взявшаяся рядом девочка. Если бы МакКорн очнулся чуть раньше, он бы заметил, как она вышла с черного хода. - Все вы на ней помешались, только и мечтаете, как бы залезть к ней под юбку. Все вы ничтожества, грязные и похотливые…

         Джейсон смотрел на девочку. Ей было лет семнадцать, а может, и меньше. Хрупкое, беззащитное создание, в серой куртке с капюшоном, старых джинсах, в небрежно одетой майке. Ужасно бедная и такая же гордая. Впрочем, каким еще может вырасти ребенок на такой станции?

         -   Кто научил тебя так выражаться?

         -   А вам какое дело, как я разговариваю, мистер Ударь–Меня–Побольнее? – она пошла куда-то, прочь от незадачливого полковника.

         -   А что ты делаешь так поздно одна, ночью, на улице? – Джейсон, прихрамывая, пошел вслед за ней.

         -   Это мое личное дело, - она явно не любила незнакомцев, - между прочим, у вас кровь.

         МакКорн со вздохом оглядел себя с ног до головы - и правда, форменные брюки на правой ноге были порваны и текла кровь. Наверное, задел обо что-то, когда громила бросал его.

         -   Это вас Бадди так?

         -   Кто?

         -   Бадди Холли, охранник.

         Джейсон не ответил.

         -   Пойдемте, я отведу вас к санитарному блоку.

         -   А разве здесь есть такой?

         -   Да нет, это просто … как банкомат, только со всякими штучками и лекарствами.

          

         -   Вот так, все готово, - девочка перевязала ему ногу, - Давайте-ка лицо, надо смазать.

         -   Не надо.

         -   Я знаю, как Бадди бьет! Давайте лицо.

         Она аккуратно растирала крем по стремительно синевшей челюсти МакКорна. А он молча смотрел в ее глаза.

         -   Синие, полные неба глаза… Это больно, поверь.

         -   Что? Где больно? Сейчас пройдет, –  заволновалась девочка.

         -   Почему розовый? Твой цвет идет тебе больше.

         -   Я не понимаю о чем вы, - она растерялась.

         -   Ведь это ты пела, я знаю, я запомнил твои глаза… Ты о каждом так заботишься?

         Девочка опустила глаза, будто боялась, что теперь он что-то с ней учинит. Она еще не поняла, что рядом с полковником ей не надо было бояться. Вообще никого.

         -   Как тебя зовут?

         -   Мистер Ништиц зовет меня Сиреной, я не знаю, почему. Он купил меня, когда я была маленькой. А своего настоящего имени я не знаю или просто не помню… А вы правда ничего мне не сделаете? – она была храброй, но все же немного боялась.

         -   Не бойся, дай руку …сядь рядом… Я не ничтожество.

         С минуту они молчали, смотрели на едва мерцавшие звезды – там, за куполом станции. МакКорну захотелось сказать что-нибудь очень нежное и красивое, но он не смог. Он всегда только спал с девушками, женщинами, но никогда с ними не разговаривал. А если и говорил что-то, то только врал… Девочка тоже молчала. А что ей было сказать? Какой-то незнакомец, явно нездешний, просто хотел видеть ее, хотел держать ее за руку и смотреть на звезды. Хорошие люди ей редко попадались, а странные еще реже. Был, правда, здесь один такой… МакКорн был странным, наверно, потому она его и боялась.

         -   Пойдем, уже поздно, тебе пора домой, - Джейсон старался быть вежливым, и ему это с трудом, но удавалось.

         Он по-прежнему держал ее за руку, и они тихо шли по темной улице мимо тех никчемных магазинчиков, гостиниц и баров.

         Сокровища в грязи встречаются редко – но кто-то все-таки ищет их, надеется, что обязательно найдет. А когда находит – не сразу верит неожиданному счастью.        

(c) Рейдер

Глава 15. «Бар “Голодный червяк”».

         Вечер на станции ничем не отличался от дня и ночи - здесь отродясь не было ни рассвета, ни заката. Солнце далеко за куполом станции напоминало тусклую желтую лампочку не больше спичечной головки. Электрическое освещение вполне заменяло солнечное, особенно тем, кто его, солнца, никогда не видел. По обеим сторонам узких улочек гнездились непрезентабельные магазинчики, дешевые кафе, невзрачные бары. Разумеется, низкопробные кинотеатры и второсортные голосалоны тоже присутствовали.

         -   Вот он, бар «Голодный червяк», - восторгаясь неясно чем, воскликнул Зак, глядя на танцующую в воздухе голограмму червяка, обнимающего кружку пива.

         -   Джентльмены, - с долей аристократизма в голосе обратился к присутствующим Дэнни (аристократ из него был никудышный - лицо уж больно деревенское). - Держу пари, сегодня будет жарко!

         Бар встретил их громкой музыкой, пенными брызгами пива и здоровенным охранником, загородившим путь к счастью.

         -   Ну, все, накрылась наша пьянка, - горестно вздохнул Скип.

         -   Не суетись под тесаком – сейчас Папа Закки все уладит. - Зак подошел к охраннику. - У вас какие-то проблемы?

         -   Проблемы скорее у вас, - довольно грубо ответил охранник, - Вам не кажется, что дети уже должны спать и звать во сне мамочку?

         -   Дети - возможно, но не мы! Вот, пожалуйста, наши документы.

         -   Можешь засунуть их себе в задницу, парень. Такую липу здесь любой дурак сделает, лишь бы налакаться неположенной выпивки. К тому же ты на вид самый настоящий нарк, а нам таких не надо! – Хуже оскорбления для Зака придумать было трудно. Однако он нашел в себе силы сдержаться и не нагрубить злобному охраннику в ответ. Хотя при взгляде на лицо доблестного стража морали такое желание возникало само собой…

         -   Эй, эй, мужик, потише, тут все свои люди, может, договоримся, а? - Зак аккуратно положил деньги в карман охранника. Тот, не доставая их из кармана, пересчитал купюры и улыбнулся – точнее, изобразил подобие улыбки. Выглядело это зловеще.

         -   Извините за задержку - сами понимаете, проверка никогда не помешает, - уже гораздо вежливее ответил охранник, - Добро пожаловать в бар «Голодный червяк»!

          

         -   Погуляем! Налетай, всем пива, я плачу! – Зак был на редкость щедр сегодня.

         -   Откуда бабки, Браун? – Клинт не мог не задать вопроса, уж таков он был по природе своей.

         -   Не все ли равно? Тебе же предлагают за так, задарма, а ты какие-то вопросики странные задаешь. Подозрительный ты человек, Клинт.

         -   Какое-то странное у них пиво: все синее, а на вкус – бананы с водкой, - Скип поморщился, но все же допил.

         -   На халяву и уксус сладкий, - мудро заметил один из Марлинов.

         -   А если не нравится, отдай другим, - добавил второй.

         -   Пить, конечно, хорошо, - заговорил ДиМайнс, - Но пожрать было бы тоже неплохо, а то вся эта склизкая пища уже приелась. Ты, конечно, извини, Гордон, но вся твоя еда – полное дерьмо.

         Гордону пришелся по вкусу местный напиток, потому на слова ДиМайнса он не обратил никакого внимания.

         -   Официант! – Дэниел щелкнул пальцами, и к нему, немного погодя, подошла невысокая девушка, вся в розовом, с ярко-фиолетовыми глазами и такого же цвета волосами. На лице ее сияла отполированная многими и многими дежурствами улыбка.

         -   Чего желаете? – спросила она очень тонким, мелодичным голосом.

         -   Пожрать и бабу! – заржал Марлин. Девушка несколько смутилась и даже покраснела, что было, впрочем, не особо заметно в полумраке бара.

         -   Это он шутит, - объяснил Лайм.

         -   Я не шутил!

         -   Э, парни, все!.. Нам, пожалуйста, картошечки, котлеточек побольше - в общем, земного. И повкуснее! - Дэниел недолго размышлял над заказом.

         -   Земных продуктов не держим: они слишком быстро портятся и к тому же очень дорогие. Можете заказать сладкие венерианские пальчики или копченые ребрышки финадских свинобрюхов, они пользуются у нас особой популярностью.

         -   А… ну, давайте ребрышки и… - Дэниел провел пальцем по тексту меню. - Эта, сублимированный полноценный обед, одиннадцать порций, пожалуйста.

         Позже они еще не раз заказывали все новые и новые блюда, а также выпивку. Как же без этого?!

         По мере того, как кончались деньги в карманах, кончалось и содержимое их многочисленных бутылок и тарелок на столе. Но, несмотря на это, веселье продолжалось: Скип и Марсель засели за какие-то игровые автоматы: каждую свою победу и каждую неудачу они сопровождали неразборчивыми воплями, приводя в изрядное веселье остальных посетителей бара. ДиМайнс, узнав о том, что здесь есть караоке, затащил Дэниела на сцену, и они затянули дуэтом какую-то песню о космических пришельцах, которые всенепременно потерпят крах в великой битве, и про звездного десантника, не вернувшегося с войны, и про девушку, что его ждала, и бог еще знает, что они там пели! Лайм, как знаток космонавигации, вдалбливал какому-то дальнобойщику о неправильной траектории полетов – тот лишь уважительно поддакивал, вообразив, что встретил юного настоящего штурмана с какого-нибудь крупного корабля. Гордон игрой в карты раздевал бедных экологов. Алекс и Эд пытались познакомиться с девчонками: пару раз получили пощечины, один раз Алексу даже плеснула горячим шоколадом в лицо одна из официанток, Эду же неслабо дал по физиономии офицер – парень той девушки, что он пытался соблазнить. А Зака здесь давно уже не было, он ушел с новой девушкой, той самой, что подавала им ребрышки свинобрюхов…

         Джон Клинт, тихонько посапывая, лежал лицом в тарелке. Он уже не обращал внимания ни на грохот музыки, ни на пение Кирга и Дэнни, ни на то, как отвратительно подпевали им вдрызг пьяные дальнобойщики - словом, ни на что. Зато сидящий рядом человек в военной форме очень заинтересовался подвыпившим молодчиком.

         -   Устал? А, парень? Слышишь меня? – тихо, но вполне дружелюбно спросил военный.

         -   А?.. Н-н-неа, - отвечал Клинт, поднимая перепачканное кетчупом лицо.

         -   Ну, вот и замечательно. На-ка, выпей. Угощайся, за мой счет! - он пододвинул к Клинту крутобокую кружку синего пива.

         -   О, спасибо, сэр! – Джон тут же стал отхлебывать из кружки.

         -   Сиверс, сержант Мик Сиверс, а ты…

         -   Клинт, Джон Клинт.

         -   Ну что ж, «Клинт Джон Клинт», - говорил он с насмешкой, - А звание у тебя есть? Ты солдат?

         -   О нет, что вы, я еще учусь, то есть, учился… Я пилот, прохожу практику на «Титане».

         -   Хорош…, - сержант не то оскалился, не то улыбнулся, - …А ты уже думал о будущем?

         -   О будущем?

         -   Ну да, чем ты собираешься заниматься в жизни?

         -   Я не знаю, буду пилотом.

         -   Это замечательно, - улыбался сержант. Он заказал еще две порции местного пива с ликером, шумно заспорил с Джоном о преимуществах военных пилотов над гражданскими и совершенно незаметно добавил в кружку парня какой-то жидкости из маленькой фляжки, - Да ты пей, пей, не стесняйся.

         -   Спасибо, - Клинт отпил из кружки, и голова его словно погрузилась в густой туман. Перед глазами заискрились огоньки, будто бы посреди осеннего вечернего неба один за другим начали зажигаться бриллианты…

         -   Знаешь, - продолжал сержант, - такие, как ты, нужны нашей армии.

         -   Армии? – Клинт еле шевелил языком, - Не-е-е…

         -   Да подумай только: ты – пилот звездного истребителя. Это же какая сила! Радость полетов, постоянные повышения по службе, - сержант врал, как только мог (самого его до сих пор укачивало при взлетах и посадках, а о повышении и думать было нечего), - Парень, подумай, девушки любят ребят в форме. Приятель, да ты большим человеком станешь!

         -   Не, я н-н-не хочу, т-там война, н-н-нет.

         -   Эй, эй, эй, парень, подожди, подожди, я ж тебя не принуждаю. Просто предложил, не хочешь – не надо, это твое личное дело! Может еще по пиву? А? Как ты на это смотришь?

         Клинт кивнул головой.

         -   Бармен, давай самый забойный коктейль, какой только есть. – И подлец - сержант подмигнул темнокожему здоровяку за стойкой. Тот понимающе осклабился, продемонстрировав заточенные металлические клыки – такое зрелище ему было давно уже не в новинку.

         Когда дьявольское пойло было подано, Сиверс опять подлил в кружку Клинта той странной жидкости, только на этот раз он налил двойную дозу.

         -   За тебя, парень! – Сиверс поднял высоко свою кружку, а затем выпил все разом до самого дна. Клинт только и подумал: «А чем я хуже?», и его кружка мигом опустела. В глазах потемнело, руки превратились в ватные валики, а мозги, казалось, сжались до размеров форменной пуговицы на кителе сидящего рядом сержанта.

         -   У-у-у, парнишка, какой-то ты совсем зеленый стал! Плохо тебе, да?

         Джон помотал головой.

         -   Ты понимаешь, что я говорю?

         Джон кивнул.

         -   Ты жареная утка?

         Джон вновь кивнул.

         -   Отлично… знаешь, парень, я должен взять с тебя маленькую расписку, так, на всякий случай… Хорошо?… Видишь лист? Читать не обязательно! Вот здесь распишусь я, а вот здесь… - Сиверс вложил ручку в безвольные руки Клинта. - Ты пиши. Вот здесь, где написано «Подпись рекрута».

         И доверчивый Клинт из-за подлости сержанта и собственной тяги к спиртному подписал свой смертный приговор.

         -   Поздравляю, сынок, теперь ты солдат космической армии Земли! – сказал сержант, в глазах которого уже играли огоньки самодовольства.

         Тут подоспели двое дюжих молодых ребят, в такой же военной форме (только звездочек поменьше), и потащили Клинта к шаттлу призывников. А Сиверс напоследок улыбнулся и скрылся в толпе, выискивая глазами новую жертву для армейской скотобойни.         

(c) Рейдер

Глава14. «Кто куда - а мы гулять».

        В каюте, удобно устроившись в неудобных креслах, сидели оба радиста: Марсель листал порножурнал, изредка комментируя особо удачные снимки, а Скип возился со своей крысой - все как обычно.

        -   СМИРНА! – вдруг загремел чей-то бас. Скип с Марселем вскочили с провалившихся дряхлых кресел и в один момент вытянулись по стойке «смирно», - Ха-ха-ха! Кретины! – ржал Зак, ведь это именно он отдал команду, а вовсе не Тергус и тем более не МакКорн.

        -   Собака! Убить тебя мало! – вспылил Марсель, - Мы и так тут работаем изо всех сил, а тут ты еще приперся, ведь знаешь же, что для нас любая неожиданная команда - все равно, что ножом по горлу!

        -   Да, работы у вас действительно по горло, - с усмешкой ответил Зак, беря в руки тот самый журнальчик, что Марсель листал до его прихода.

        -   У нас двадцати четырехчасовой перерыв, - нашелся, как ему показалось, Скиппи.

        -   Ладно, я не за этим сюда пришел. Черт возьми, ну и девочка!.. Вы вообще знаете, что у нас намечается незапланированная остановка?

        -   Чего?

        -   А того. Самого. Я подслушал разговор МакКорна и какого-то придурка со станции. Совершенно случайно, само собой. Так вот, мы на станции как минимум на сутки задержимся.

        -   Вот радости, - с досадой сказал Марсель.

        -   Ты что, еще глупее, чем кажешься? Это же великолепный шанс повеселиться! Пошатаемся по барам, снимем девочек – вот хотя бы таких, как в этом вот журнале.

        -   Как? Мы несовершеннолетние, нас ни в один нормальный бар не пустят.

        -   Мне-то в любом случае девятнадцать, - говорил Зак, - А для тебя я могу фальшивое удостоверение сделать - не чужой, в конце концов. Ну что? Пойдем? Давай! Решайся! Возьмем ДиМайнса, Клинта, Дэнни, можно еще лысого взять, ну и Марлинов тоже прихватим за компанию. 

        -   Ну, не знаю…

        -   О, господи, где таких идиотов только берут? Марс! Это тебе не колу в грязном кафетерии хлебать, синтезированную к тому же. Это межпланетный бар с лучшим обслуживанием, все для персонала станции. Здесь нет никаких умников из «вышки», нет здоровенных, тупых и вонючих амбалов-грузчиков из подсобки, которые едва вылезут из своих мышечных усилителей и сразу бегут насосаться пивом до ушей… это не школа, здесь все иначе. Ты есть полный дурак, если не понимаешь этого! – Последнюю фразу Зак нарочно исковеркал в память о тех радостных днях, когда Вуду только вернулся из родного бедлама, и его надо было заново учить разговаривать. Ну, и не только разговаривать.

        -   Но если меня прикончат, это будет на твоей совести, - согласился Марсель.

        -   Ха, договорились, - усмехнулся Зак, - Ладно, тогда я пойду остальных собирать. Но тебе, Марс, давно следовало бы усвоить – у Заккари Брауна совесть ушла как конопляный дым.

         

        Через каких-то полчаса по приказу МакКорна вся команда собралась в главном отсеке корабля на построение. (Если честно, то никакого главного отсека на корабле не было да и быть не могло. «Титан» - корабль бывалый, построен по старинке, а то, что сейчас парни называли «главным отсеком», было не чем иным как простым коридором, только очень широким и вместительным…). 

        Там собрались все, даже те, кому, казалось, быть здесь незачем: это и ничего не понимающий, но вечно улыбающийся Цзы Хуань, и неудачливый повар Гордон, и та самая мисс Линн – медсестра Наоми, которая гораздо лучше оказывает сексуальную помощь, нежели медицинскую.

        На этом импровизированном собрании МакКорн (не без помощи Тергуса) объяснял сложившуюся на данный момент ситуацию и великодушно позволил желающим провести день на станции. Разумеется, предупредив о мошенниках, ворах, маньяках, вербовщиках, сектантах, охотниках за головами и прочих малопривлекательных типах, которых, к сожалению, на «Обитуарии» всегда было полным-полно.

        Желающих остаться было не так уж много (еще бы, столько времени летать на этой посудине – крыша съедет, любая возможность вырваться – и это уже воспринималось как подарок судьбы), но они все же нашлись. Малыш Бартон просто побоялся выбираться в «город»: он ведь был совсем не таким уж взрослым, а значит, все опасности для него увеличивались до невероятных размеров. Цзы Хуань, возможно, пошел бы, да только он так и не понял, о чем говорили на собрании. Также на корабле осталась Наоми: она испытывала просто дикую неприязнь к таким станциям, особенно после того, как на похожей ее попытались похитить для ритуального жертвоприношения Великой Жареной Пустоте. Ах да, там еще остался Феликс Айенс - он, как фанатик военного порядка, предпочел «держать оборону». Эх, что и говорить, не зря его тогда избили… 

        Ну а остальные, само собой, решили «прогуляться».       

(c) Рейдер

Глава 13. «Станция “Обитуарий”.

        Через какое-то время МакКорн пытался связаться с межзвездной станцией. Безуспешно пытался, надо отметить.

        -   Станция «Обитуарий»! Это «Титан», ответьте.

        Ответа не было. Космопорт видневшейся вдалеке станции был переполнен. Кто бы мог подумать, что именно в тот день, когда экипаж «Титана» должен был получить свое первое задание, здесь окажется межпланетный съезд каких-то межпланетных экологов, с добрый десяток дальнобойщиков и сбившийся с курса корабль для перевозки призывников – бедных парней, которых самыми коварными способами завербовали в армию? Конечно, никто.

        -   Станция «Обитуарий», это «Титан», ответьте.

        -   Это «Обитуарий». Вас слушаю, «Титан».

        -   «Обитуарий», говорит командир космического учебного корабля «Титан» - полковник Джейсон МакКорн. Жду ваших указаний по посадке.

        -   Какие указания, «Титан»?! – злобно заверещал человек со станции, чье раскрасневшееся лицо было в видеофоне, - Вы видите, сколько здесь народу! Мне только вас еще не хватало!

        -   Но у меня приказ: доставить корабль сюда, а дальше следовать вашим указаниям, вести корабль по учебному маршруту.

        -   Какие указания!? «Титан»! – кричал человек в видеофоне, - Работать надо! Сейчас груз получите.

        -   Груз? Послушайте-ка, мистер, мы не курьерская служба!

        -   Да? Знаете что, вы, «не курьерская служба», у вас приказ: следовать указаниям, полученным на станции «Обитуарий». Так вот вам мои указания: садитесь в тридцать шестой квадрат на площадке, получаете груз, доставляете его в пункт назначения - строго в назначенный срок. Все предельно просто. Упаси вас бог опоздать, полковник!

         

        В тридцать шестом квадрате в грузовой отсек «Титана» погрузили внушительные металлические ящики с различной маркировкой. На одних было что-то вроде «Опасно», «Не вскрывать», на других же – просто «скоропортящийся продукт», но и те и другие ящики были заперты на магнитные кодовые замки, открыть которые, не зная ключа, невозможно было даже господу богу.

        -   Скоропортящийся продукт? – думал МакКорн, - Ну да - с такой-то охраной! Наверняка, какое-нибудь биооружие.

        -   Пункт назначения, - говорил тот человек с видеофона. Он был в белой рубашке с глупым радужным галстуком, цвет брюк невозможно было увидеть, но наверняка он был не менее вызывающ и раздражающ. На лице его были маленькие круглые черные очки – последняя модель от «RayBan», с лазерной фокусировкой на избранные объекты, а за уши тянулся провод микрофона. Сам же он был человеком, землянином, но слишком уж он долгое время провел на чужой планете, потому лицо его слегка позеленело (хотя, быть может, его просто тошнило?). - Э-э-э… Пункт назначения – малая планета – Гаулиа – в созвездии Ящерицы, доставить груз в течение месяца.

        -       В созвездии Ящерицы?! Да вы спятили! – завопил Тергус. Нетрудно было заметить, что он пришел в бешенство! - Это же учебный корабль, тут же дети! Альфа Ящерицы – это же огромная враждебная планета! Это Калим! Как вы можете посылать детей в очаги военных действий?!

        -       На войне быстро взрослеют, - тихо сказал человек со станции, опустив глаза…

        -       Вы сумасшедший, - едва слышно добавил Тергус уходящему человеку. Человеку ли?

         

        -   Не бери в голову, - МакКорн похлопал Тергуса по плечу.

        -   Да как ты не понимаешь? Мы для них всего лишь очередной корабль неудачников, а, учитывая, из какой дыры мы вылезли, я имею в виду вашу школу, где дети либо дебилы, либо уголовники, нас свободно в качестве приманки для калимских ящериц могут использовать!

        -   Эй, тихо, успокойся. Какая приманка!? О чем ты? Это обычный груз, мы просто займемся доставкой, - объяснял МакКорн, - Да чего ты, в самом деле?

        -   Мне это нравится: ты спокоен как удав, - Тергус даже улыбнулся, - По тебе хоть погоду угадывай, если ты дергаешься и вообще какой-то нервозный, это значит, что все в порядке, а вот когда ты спокоен, это настораживает…

         

        -   Господа, могу я видеть капитана корабля? – спросил один из сотрудников станции; пока грузчики укладывали огромные блоки, он что-то говорил им, записывая в свой портативный компьютер особо важные замечания.

        -   Ну, это зависит от того, что вы хотите ему сказать.

        -   Господа, я понимаю, вы, должно быть, долго летели, страшно устали, но мне нужно видеть командира корабля или хотя бы его заместителя.

        -   Ну, хорошо, я командир корабля полковник МакКорн, а это мой помощник – полковник Тергус.

        -   Мо Флечбург – старший сотрудник СДСМ-1 (служба доставки секретных материалов) станции «Обитуарий». Боюсь вас огорчить, но вам придется здесь задержаться как минимум на сутки для дополнительной проверки корабля.

        -   Да ё…! – тут же вырвалось у МакКорна.

        -   На станции имеется отель «У погибшего космонавта», - продолжал Флечбург, на что Тергус не преминул заметить: «Заманчивое название!», - Правда, свободных номеров не так уж и много, ну, вы сами видели, сколько здесь народу. Так же вы можете посетить местные бары: «Голодный червяк», «Таверна номер пять», «Марсианская пицца» и «Уродливый гном, жующий табак, сидя на пне аспарагуса». Лично я рекомендую последний - в «Гноме» очень искусно готовят земную пищу. Э-э-э… Да, вот еще что, предупредите своих ребят, тут вербовщиков много ходит, как бы не попались… Ну, наверно, это все, если будут проблемы, звоните, вот вам моя карточка.

        -   Спасибо.

        -   Не за что… Добро пожаловать на «Обитуарий»… - Мо улыбнулся, отдал честь обоим полковникам и, не мешкая, удалился с площадки…       

(c) Рейдер

Глава12. «Тайны прошлого».

        Первый день полета прошел как по маслу: все выкладывались на сто пять процентов, старались изо всех сил. Особо догадливые следовали старой армейской пословице: «Подальше от начальства, поближе к кухне». Те, кто не мог похвастаться подобной сообразительностью, напротив, мелькали под носом у МакКорна, пытаясь заработать поощрение. Наивные – они не понимали, что это бесполезно.

        -   День второй. У меня все отлично, - говорил МакКорн в свой маленький компьютер в наручных часах, - На заметку: заставить Гордона прочитать хоть одну земную кулинарную книгу, так как готовить этот гад не умеет. Абсолютно!!! Это первое. Второе: волею случая Лаки Тергуса, так же, как и меня, занесло на «Титан», а значит, веселье мне обеспечено. И третье… черт! Что же третье? А, ладно… - МакКорн выключил свой компьютер и направился в корабельную столовую, где ждал настоящий капитанский завтрак.

         

        -   Доброе утро, как спалось? – любезничал Гордон, подавая подносы с едой.

        -   Спасибо, неплохо, - сказал МакКорн, усаживаясь за стол. Он сразу понял, что избыточная вежливость повара – это неспроста.

        -   Всем доброго утра, - Тергус сел напротив Джейсона. - Что у нас на завтрак?

        -   Специально для капитанов – деликатесы поланисийской кухни: слизень маринованный под желтым соусом аваны, - гордо ответил бледно-голубой кок.

        -   Слушай, а нормальная пища у тебя есть? – после слов Гордона настроение Тергуса сразу испортилось – этакой пакости и следовало ожидать!

        -   Да, что-нибудь земное и желательно не склизкое, - добавил МакКорн.

        -   Но слизень всегда был лучшей пищей, - нерешительно возразил Гордон.

        -   Теперь я понимаю, почему этого кока сюда направили. Они, наверное, решили, что если мы не разобьемся, то хоть от голода сдохнем, - с нескрываемым раздражением процедил МакКорн.

        -   Ладно, хоть чайку попьем, - сказал Тергус, отпивая из кружки.

        -   Э-э-это не чай… это свежевыжатый улиточный сок, - кое-как выдавил пару слов Гордон.

        Тергус тут же выплюнул все обратно в кружку. МакКорн, глядя на то, как отплевывается Лаки, только загоготал.

        -   Так, Гордон, слушай сюда, – отсмеявшись, заговорил МакКорн, - Вот тебе мой приказ: сейчас же пошел, достал кулинарную книгу, земную, не поланисийскую, и чтоб вызубрил все от начала до конца! На обед чтобы была земная пища и никаких там слизней, червей, улиток и тому подобного… Приказ ясен?

        -   Да, сэр.

        -   Свободен, - сказал полковник.

        Гордон уныло забрал тарелки с нетронутой едой и ушел, искренне недоумевая, что же от него требуется. За право попробовать слизней на его планете устраивали поединки!

         

        -   Ну и что мы есть будем? – спрашивал Тергус.

        -   Ха, пошли, что-нибудь придумаем, - они отправились в каюту МакКорна. Там Джейсон вызвал по видеофону Зака Брауна, не забыв упомянуть при этом, что у него сверхсрочное дело.

         

        Вскоре раздался уверенный стук в дверь.

        -   Войдите.

        -   Вызывали? – спросил только что прибежавший Зак.

        -   Зак, заходи. Слушай, дело есть: нужно пару вещей достать. Ну, что-нибудь из нормальной пищи, - объяснял МакКорн.

        -   Всего-то? – удивился Зак - Да запросто, хоть сейчас! – он порыскал по карманам и достал два маленьких пестрых пакетика, - Пицца сублимированная, только в печку на две секунды и готово! Раздувается, в десять раз больше становится.

        -   Сойдет! У тебя настоящий талант, парень.

        -   Послушай-ка, Джей, где ты откопал этого парня? Он, похоже, все что угодно отыскать может, - говорил Тергус.

        -   Это мой «полукровный» братишка, - рассмеялся МакКорн. Отречение от братца он уже не вспоминал.

        -   В каком смысле?

        -   Это длинная история.

        -   Ну, вы тут пока поболтайте, я сейчас приду, - бесцеремонно прервал разговор Зак и вышел за дверь.

        Через пару минут он вернулся, неся за пазухой несколько бутылок пива.

        -   Вот это я понимаю, вот это настоящий человек! Молодец, хвалю! – говорил Лаки Тергус, забирая бутылки у Зака, - Давай, садись, присоединяйся.

        -   Зак, постой. В школе еще понятно, как ты что угодно достать можешь, а откуда здесь-то припасы? – удивлялся МакКорн.

        -   Ты сам ответил на свой вопрос – припасы. За три дня инструктажа я сюда столько этих припасов натаскал - с полтонны, не меньше.

        -   Это ж незаконно, - вмешался Тергус.

        -   Можно подумать никто из вас закон не нарушал, - Зак нахально смотрел им в глаза, - Да я же все о вас знаю. Начнем с вас – Лаки Тергус. Прекрасный человек, женат, двое детей, казалось бы, человек без изъяна. Однако в 2322 году вы на пару с МакКорном были осуждены за хранение наркотиков. Постойте-ка, если мне не изменяет память, пять лет назад, в 2329 году, вы были осуждены за контрабанду урана, да еще и на отсталую планету, находящуюся под запретом на ввоз чего бы то ни было сложнее калькулятора.

        -   Я думал, ты завязал с контрабандой, - шепнул МакКорн.

        -   На себя посмотри, - буркнул Тергус.

        -   О, это еще не все, - добавил Зак, - Джейсон МакКорн – это ведь вообще легендарная личность. Герой галактики, и мой кумир к тому же, ветеран трех межгалактических войн. Как я уже говорил, в свои двадцать лет был осужден за хранение наркотиков, потом было подпольное распространение химического оружия, выброс ядерных отходов на государственное здание Марсианского посольства, несколько краж со взломом, совращение малолетних и множество других, более мелких по сравнению с этими смертными грехами преступлений.

        -   Ну, Джей, ты побил все рекорды, - удивился Тергус.

        -   Да, Джейсону везло, как и тебе, Тергус: ведь ему не давали больше месяца заключения - армия всегда стояла за своих горой. Но в 2326 году он крупно влип: отсидел два года в колонии строгого режима, в ментальной изоляции.

        -   Ты сидел? Ментальная изоляция? Что же ты натворил? – Лаки удивленно смотрел на Джейсона.

        -   Да… попался на мелочи.

        -   Джей, ты расскажи ему, что за мелочь, - смеялся Зак.

        -   Да, черт побери, - начал МакКорн, - Дело вечером было, я пьяный из бара возвращался, там на мне одна девчонка повисла. И как назло – патруль. Меня остановили, документы попросили, а при мне два паспорта было: один настоящий, второй – липа – я сам забыл, какой настоящий. Пьян был в дым! И легавые решили обыскать и меня, и девчонку. У меня нашли пушку, документов на которую я тогда еще не имел, а у нее наркотики – наркоманка чертова! Вот ты, Лаки, смеешься, а мне тогда не до смеха было, тем более что девчонке оказалось лишь семнадцать. Да прекрати ты ржать! Я ж рассказываю! Хотя, чего уж там - так меня и повязали…

        -   Ты еще не забудь сказать, что девчонка была внучкой подполковника полиции, - смеясь, добавил Зак.

        -   В общем, влип я по полной программе, капитально так влип.

        -   Да, не повезло тебе, - тихо сказал Лаки, - А ты не боишься, что этот малолетний разведчик доложит обо всех твоих приключениях кому следует? И всю твою и без того неважнецкую жизнь испортит?

        -   Нет.

        -   И это почему же?

        -   Ну, во-первых, Зак раньше страдал психическими расстройствами, я сам узнавал, так что все решат, что он просто спятил; во-вторых…ха!.. ты прекрасно слышал: я его герой; ну а в-третьих, кто поверит конченому наркоману?

        -   Я не конченый наркоман! – вмешался Зак. Это высказывание, похоже, его серьезно оскорбило.

        -   Это все равно что сказать, что Гордон умеет готовить или что братья Марлины - будущие Эйнштейны.

        -   Да ладно, Джейсон, парень, конечно, паршивец, но ведь он завтрак принес, и кто знает чего он нам еще достанет…       

(c) Рейдер

Глава 11. «Взлёт».

        Утро было отвратительное: ровно в шесть утра на всю округу, как обычно, раздалась душераздирающая сирена – подъем. Все, конечно, нормально, только вот голова раскалывалась, как будто по ней отбойным молотком колотили, что и неудивительно, если знать, что помимо слышимого сигнала сирена шла еще и в ультразвуке, и в инфра-диапазоне – так, на всякий случай, чтобы никто не пробовал закрываться с головой одеялом.

        Взлет намечался на семь часов, так что МакКорну следовало бы поспешить.

        Джейсон на скорую руку умылся, оделся и поспешил к взлетной площадке, где его уже ждал «класс недоумков» в полном составе. Все были в новой, совсем недавно выданной форме: в блестящих, только что с конвейера ботинках, в темно-серых комбинезонах, со спецснаряжением на руках – оно заключалось в индивидуальной аптечке и генераторе вызова на случай, если кто-то из бойцов заблудится или попадет в переделку. И то, и другое, учитывая уровень их подготовки, было весьма и весьма вероятно.

        На горизонте появился какой-то высокий человек в точно такой же форме как у МакКорна. Если бы сам МакКорн не возвышался над этими измученными тренировками парнями, что-то недружелюбно выговаривая, то можно было подумать, что на горизонте появился именно он.

        Когда тот человек подошел, все курсанты – выпускники без особого рвения отдали ему честь, а МакКорн пожал ему руку и дружески улыбнулся. Было совершенно ясно, что и тот и другой хорошо знали друг друга, мало того, это были лучшие друзья (когда-то давным-давно).

        -   Тебя-то каким ветром сюда занесло? – громким шепотом спросил МакКорн у второго полковника.

        -   Да как-то…

        -   Тихо, - прервал МакКорн, - Генерал идет!

        И в правду, откуда не возьмись, рядом оказался генерал в сопровождении двух военных. Самостоятельно генерал передвигаться не мог, потому пришел, а точнее приехал он сюда на небольшой машинке с воздушной подушкой (призабавнийший аппарат, напоминает воздушный скейтборд, только маленький и очень широкий, да и двигается еле-еле, на таком не погуляешь). Сам же генерал – Клиффорд Гунз (известный среди особо преданных подчиненных как Скунс) – был очень маленький, толстый, лысый, со сморщенным лицом и несколькими подбородками. Со стороны он очень напоминал какой-то грибок-лишайник, а не человека.

        Поначалу генерал Гунз долго молчал, кряхтел, сопел, мялся, жался - наверно, речь вспоминал. Потом открыл рот - и завел старую волынку, что-то вроде: «Поздравляю с окончанием школы…», «Это ваш первый полет…» и все в этом духе. Только вот никто из курсантов, да и полковников его не слушал - противно было: голос звучал как зажеванная раритетная кассета в стареньком музейном магнитофоне.

         

        Вскоре все поднялись на борт, трап отъехал, реакторы загудели, и из дюз ударили в землю снопы огня пополам с плазмой.

        -   Взлетаем, - в глазах МакКорна вспыхнули огоньки. В который уже раз он взлетал? Но по-прежнему, как в самый первый раз, его переполняло то неописуемое чувство восторга и единения со всей Вселенной, чувство расставания с Землей. Все казалось просто ничтожным по сравнению с этим мгновением…

        МакКорн стоял на капитанском мостике и смотрел в иллюминатор на удаляющуюся Землю.

        -   Сколько лет летаю, никогда еще такой гнилой рухляди не видел! А снаружи вроде ничего, так еще подкрасили, - сказал подошедший к МакКорну второй полковник.

        -       А, это ты, Лаки, - сказал МакКорн, обращаясь к только что подошедшему.

        -       Слушай, Джейсон, зови меня Люк. Окей?

        -       Всю жизнь ты был Лаки, а сейчас вдруг решил имя сменить? А чем тебе «Лаки Тергус» не нравилось?

        -       Да мне все нравится, только вот я не думаю, что Лаки - подходящее имя для полковника. Несерьезно оно как-то звучит, солидности не хватает, понимаешь?!

        -       Еще бы! Солидности не хватает – вот только ее не именами зарабатывают. Был бы у тебя миллион - другой кредитов на счету - вот тогда бы тебя все зауважали. Разом, как по команде!

        Так они и болтали как старые друзья: о том, кто как жил, чего добился, где споткнулся. И неудивительно: они ведь друг друга с детства знали, учились вмести в той ненавистной школе, «пилотку» оканчивали, пару раз летали вместе, но потом расстались и не виделись несколько лет. И вот судьба снова свела их вместе!

        Кое-кто совершенно искренне считал этих двоих – МакКорна и Тергуса – однояйцевыми близнецами. Что, несомненно, было неправдой, хотя они были удивительно похожи: одного роста, телосложения, общие черты лица, только один - рыжий, а другой – опаляющий брюнет, и глаза у МакКорна – карие, а у Тергуса - зеленые, да и у Тергуса не было шрама на лице, а в остальном они были одинаковы.

        За те восемь лет, что они не виделись, пока МакКорн, что было сил, валял дурака да нигде подолгу не задерживался, Тергус женился и к тому же обзавелся детьми. Детишек было двое: пятилетний Лаки–младший и совсем маленькая (всего полтора года) дочка Дэби.

        Со временем бесполезно шутить – чувство юмора у него потрясающее: один из ничем не отличающихся разгильдяев перестал им быть, другой – так и остался.       

(c) Рейдер

Глава 10. «Народные гуляния» или «Прощай, родная школа»…

          За день до отлета каждый мог съездить домой, попрощаться с родными. Те же, кому ехать было некуда, или добраться до дома не было никакой возможности, оставались здесь…

          И, как известно, в последний день – «народные гуляния». Секс, выпивка, наркотики и все такое, но первое только для избранных (то есть для Джейсона МакКорна и Зака Брауна)…

           

          Свою старую комнату МакКорн крепко-накрепко запер на несколько замков, хотя в следующие шесть месяцев он уже не надеялся заглянуть в нее. Но гульнуть-то где-то надо, и тут подвернулся удобный случай: Марсель, Джэм и Лайм уехали навестить домашних и попрощаться с родителями, и Зак, оставшись один в пустом кубрике, пригласил МакКорна на прощальную вечеринку. Джейсон, разумеется, пришел не один, а в сопровождении обеих красоток – медсестер: Наоми и Кейт.

           

          И вот она, та самая комната 3-16, корпус «Б». Уже далеко за полночь, громко играет музыка, по полу рассыпан попкорн, валяются бутылки, мятая одежда, остатки пиццы и куча бумажек от шоколадных батончиков и прочей дряни. Дверь нараспашку, в проходе валяется счастливо улыбающийся Кирг ДиМайнс. Глаза его красны и затуманены. Его никто не звал, он как-то сам пришел, да и вообще, он не курит и не пьет, его просто накачали, он пытался уйти, но уже не в силах был выползти за дверь комнаты. И Зак, и Джейсон крепко спали, а Наоми и Кейт уселись на одной кровати и, хихикая до упаду, допивали остатки алкоголя. Какое счастье, что в будущем женский алкоголизм перестал быть серьезной проблемой!

          -   О… ты посмотри, как они спят, - говорила Кейт едва понятным голосом. И действительно, спали они полусидя, полулежа, враскорячку, а их лица были полны восторга и неописуемого блаженства.

          -   Давай их вместе положим… интересно, что они подумают, когда проснутся, - хохотала Кейт.

          -   Да нет же, давай им лучше наручники оденем, пусть так пару часов походят…

          Что и говорить, это был бред пьяного человека, да не одного, двух! Но сколько бы нелепых шуток и розыгрышей они ни придумывали, все что они сделали, так это надпись на лбу у каждого: «Поцелуй меня туда». Зачем, они сами не понимали, но это показалось им вполне забавным, тем более что надпись не так уж и легко стирается.

          Но в ту ночь в корпусах остались не только Зак, ДиМайнс и сам МакКорн, там еще были братья Марлины и малозаметный Марат. Что делал Марат, никому не было известно, а вот Марлины – Алекс и Эд – решили: раз уж они улетают, то не мешало бы оставить что-нибудь на память после себя, да так, чтоб все видели! А как же иначе? А что может быть заметнее, чем огромный памятник полковнику Винценту Д. Горману (человеку, чьим именем названа сия великолепная школа), стоявший у главного входа? Глупая шутка, старо как мир, но… все же они где-то достали распылители, и, вероятно, подсознательно воображая себя Дали или Пикассо (разумеется, они не подозревали о том, кто это такие), разукрасили памятник с ног до головы. А пока краска сохла, они без всякой жалости и тем более угрызений совести разорвали чью-то подушку и сыпали перья прямо на синюю фигуру Д. Гормана, долго веселясь и потешаясь над «синим цыпленком». Неподвижный полковник смотрел на них с презрением и укоризной – это была эмоциональная статуя, последнее изобретение скульпторов и роботехников.

          Каждый эту ночь провел по-своему: кто с грустью расставался, кто-то просто развлекался…                   

(c) Рейдер

Глава 9. «Тренировочный день. Знакомство с Титаном».

           -       Черт побери, но это же дрова! - это первое, что пришло в голову МакКорну, когда он впервые увидел эту старую рухлядь – «Титан».

           -       Простите, сэр. Но мы на этом лететь должны? – спросил не менее ошарашенный Джон Клинт: космический корабль был просто великолепен – лет эдак сорок назад...

           -       Боюсь, что да. Всем подняться на борт!

           На «Титане»:

           -   Как вы уже знаете, - громогласно откашлявшись, начал МакКорн, - это и есть та самая развалюха, на которой нам с вами придётся летать долгих и не менее нудных шесть месяцев. Теперь можете разойтись по каютам, осмотреть корабль, подробнее ознакомится с местом вашей работы…

           Марселя, так как он был не слишком-то умен, но знал множество языков, включая языки других планет, и хорошо отстукивал и напевал всекосмический свод сигналов (игра на тамтамах не прошла даром), посадили в радиорубку: пусть связь с внеземными цивилизациями налаживает.

           Джэм, как вундеркинд, одной должностью не отделался. Он и астронавт–навигатор, и интэлектроник, и бог еще знает кто - мастер на все руки! Только вот в службу охраны ему никак нельзя: уж слишком он маленький. Лайм, как он и всегда хотел, - пилот. Вот только хотел ли он управлять этакой посудиной?! Братья Марлины, мозги которых мало отличались по величине от грецкого ореха (да и те одни на двоих), заранее знали, куда их отправят, и они не ошиблись! На реактор их, там сила нужна, а мозги вовсе не обязательны – все управление на автоматике. Другое дело, что на современных кораблях на автоматике было и исполнение… Клинт – второй пилот, Дэниел – старший санитар, Скип – второй радист, ДиМайнс и Ниобий – два электроника, Цзы Хуань – пожизненный дежурный, а Феликс – вообще балласт, хотя и механик. Заку же досталась самая престижная работа: он – помощник капитана.

           Итак, все разбрелись по этому «такси до райских врат» по меткому выражению Зака: кто-то по кубрикам, кто-то по местам своей не самой интересной на свете работы.

           Тем временем МакКорн устраивался в своей комнате. Между прочим, именно эта комната во многом отличалась от остальных: она была несравненно удобнее. Ведь только в этой комнате был отдельный душ (для других душ был общественный), а также видеоэкран, принимающий двести девяносто семь каналов со всей галактики, не говоря уже о таком шедевре человеческой мысли, как нейрогенератор музыки.

           МакКорн открыл одну из принесенных им сюда коробок и стал доставать из нее весь свой скарб: книги, личные вещи и прочую, имеющую смысл лишь для него одного, утварь. Неожиданно полковник услышал осторожный, даже какой-то робкий стук в дверь.

           -       Войдите.

           В комнату вошел несколько странный субъект, волочивший за собой рюкзак примерно с себя же ростом. Сам же он был невысокий, весьма хлипкого телосложения, в огромном свитере с логотипом одной из модных фирм, который казался еще больше и необъятнее на его щуплом тельце, в темных брюках с множеством различных замочков, заклепок и кармашков, и в плотно зашнурованных ботинках на высокой подошве, что прибавляло ему пару лишних сантиметров. Судя по его лицу, визитер был явно не с Земли: волосы его были совершенно белые и как-то весело переливались на свету, глаза – почти прозрачны, и, кажется, в них было по два зрачка, ну а кожа – бледно-голубая. А самое главное - он очень молодо выглядел! Подозрительно молодо.

           -       Полковник МакКорн? – спросил бледно-голубой.

           -       Я вас слушаю.

           -       Сэр, я направлен на ваш корабль.

           -       Цыц! По порядку, с начала: кто ты такой? – прервал МакКорн.

           -       Ой, простите, сэр, - засуетился посетитель и быстро протянул свою голубую руку полковнику, - Меня зовут Гордон. Я ваш новый корабельный повар.

           -       Присаживайся, малыш, - сказал МакКорн, указывая на одно из приваренных к полу кресел возле стола.

           -       Малыш? Меня так уже лет тридцать никто не называл.

           МакКорн тупо посмотрел на собеседника. Лет тридцать?!

           -       В этом нет ничего удивительного, дело в том, что я – поланисиец. Жители моей планеты – Поланис – живут в среднем до ста восьмидесяти – двухсот лет, мне же сейчас чуть больше пятидесяти. Так что не такой уж я и малыш, как вы сказали…

           -       Так значит, вы – наш новый кок; что ж, замечательно. Кухня полностью в вашем распоряжении. Подождите-ка… Поланис – это уж не та ли планета, где отроду не было никакого государства, никаких толстозадых министров, никаких законов – вы живете, как хотите, так? - МакКорн радостно пожал ему руку. Такие порядки явно приходились ему по душе.

           -       Да, сэр. Никаких законов, кроме одного – кто сильнее, тот и прав. Извините, я не хочу об этом говорить. – Маленькие кулаки новоявленного кока крепко сжались.

           -       Нет проблем! Добро пожаловать на корабль неудачников!.. Ха! Шучу. Тем не менее, я рад нашему знакомству. Чувствуйте себя как дома… - МакКорн озадаченно посмотрел вслед стремительно вышедшему из его каюты поланисийцу. Черт побери, никаких законов – это же здорово! Или нет?..

            

           Бледно-голубой Гордон ушел, что-то нервно шепча, а МакКорн продолжил разбирать свои вещи. И снова раздался стук в дверь, и снова он застал полковника врасплох.

           -       Войдите, – довольно грубо ответил полковник (он явно не ждал гостей).

           В комнату потихоньку, как мышка, зашла Наоми. МакКорн сидел спиной к двери, потому и не видел входящего. Она так же – украдкой – подошла к нему сзади и закрыла руками глаза.

           -       Угадай, кто!

МакКорн, догадываясь, кто за ним стоит, только рассмеялся.

           -       Ты бы знала, как я рад тебя видеть.

           -       Ты был бы еще больше рад, если бы знал, кого списали на твой корабль в качестве медика! – девушка радостно захихикала и обняла Джейсона за крепкую шею.

           МакКорн лишь довольно усмехнулся. Он был безумно рад, потому как даже не предполагал, что бы он делал в обществе одних не особо умных парней. Ведь всегда - и на «Стейлосе», и на других кораблях, на которых он летал - всегда находилась хоть одна привлекательная особа, и Джейсон МакКорн – известный бабник - никогда не терялся и шел прямо в бой, в особенности на любовном фронте. Теперь, с появлением Наоми, он твердо знал, что его мрачные дни не будут столь мрачными, ведь он снова не один! Вообще космонавты нередко летают одни, и довольно долго. Так МакКорн (тогда всего лишь сержант МакКорн), совершая свой полет по другой галактике, четыре месяца летал совершенно один, без напарника, а его единственными, не слишком-то разговорчивыми спутниками и собеседниками были две черепашки в небольшом террариуме. На большинстве кораблей держат различных животных, дабы одиноким космонавтам не было скучно, чтобы они не свихнулись от одиночества посреди необъятной Вселенной. Но, по мнению большинства, это было очень глупое и утомительное занятие – общаться с хомячком или домашними крысами. К тому же животные были генетически переделаны, иначе они просто не вынесли бы тяжелых даже для человека условий полета.

           - Слава богу, здесь никаких крыс да черепашек нету, - думал МакКорн, обнимая Наоми. Странно, конечно, думать о каком-то комочке шерсти с глазами и лапами, когда рядом с тобой такая красотка. Но МакКорн вообще был очень странным человеком…

            

           Джейсон МакКорн, поудобнее устроившись в кресле, нежно целовал Наоми в ее губы, шею… как вдруг почувствовал постороннее движение на своей ноге. Было похоже на собаку, которой не хватает самки – только вот откуда взяться собаке на космическом корабле, если на миллионы парсек вокруг нет ни одной конуры?! Джейсон подозрительно посмотрел на свою правую ногу - оттуда на него таращился своими светящимися голубыми глазками какой-то желтый и очень мохнатый зверек.

           -   А-а-а!!! – заорал Джейсон, чуть ли не рыча.

           Зверек в ужасе подпрыгнул на полметра, взвизгнул и тут же скрылся в одной из лежащих на полу коробок. Наоми даже опомниться не успела, как в комнату вбежал запыхавшийся Скип Тантал, известный как Скипи-попрыгунчик.

           -   Сэр, - Скип говорил с сильной отдышкой.

           МакКорн со злостью взглянул на Тантала.

           -       Сэр, простите, могу я забрать Скип-мастера?

           -       Кого?!

           -       Аява, ну маленький такой суслик, желтенький такой и мохнатый.

           Зверек тут же откликнулся на голос хозяина: он вылез из коробки и с визгом побежал к Скипу, забравшись по его штанинам, рубашке, уселся прямо на плече.

           -       Твоя крыса? – спросил МакКорн.

           -       Аява, сэр, это аява!

           -       Не имеет значения. Я спрашиваю: это убожество твое?!

           -       Да, - тихонько ответил Скип, пряча в руках своего суслика.

           -       Чтоб я здесь эту тварь больше не видел. Ну а если увижу – на шашлык пущу. Ты понял!?

           -       Да, сэр.

           -       Вали!

           Скип поспешно удалился.

           МакКорн посмотрел на Наоми.

           -   Ты видишь, с какими идиотами мне приходится работать?..          

(c) Рейдер

Глава 8. «Последний зачёт» или «Бей! А то хуже будет!..»

          -       Сегодня у вас последний зачет по физической обороне, - говорил МакКорн, возвышаясь перед классом измученных парней. - Все экзамены вы уже должны были сдать, нам здесь должники не нужны, - продолжал он, усаживаясь за стол. - После этого три дня вы будете проходить инструктаж на чертовой посудине, на «Титане», так сказать, познакомитесь с обстановкой, на месте.

          -       Сэр, а это правда, что мы совершим самостоятельный полет на «Титане»? – спросил Клинт.

          -       Полет? Ха! Если б это был только полет, нервотрепка одна! Шесть месяцев ковылять на полуразвалившейся посудине по вселенной – это, знаете ли, не радует…

          -       Но, сэр, как вышло, что мы отучились всего два месяца, а нас уже на «Титан» отправляют? – продолжал задавать вопросы неугомонный Джон Клинт.

          -       А ты, студент, назойливый, как я посмотрю… Вы ж выпускники, курс обучения вы уже окончили, осталась только практика, вот на «Титане» вы и покажете, чего стоите, - сказал МакКорн, с грустью подумав, как бы они и его самого вместе с «Титаном» не «показали». - Ладно, разговорчики окончили, теперь все на зачет: разбились на пары, один нападает, другой защищается, кому не хватило пары – я буду бить лично!

          -       А сегодня это не понадобится, - нервно рассмеялся ДиМайнс, - Кому пары не хватило, сейчас в Центрифуге носом кровь по полу растирает.

          -       В каком смысле? – удивился полковник: он надеялся поразмяться, избивая какого-нибудь оболтуса.

          -       Феликс Айенс, сэр. Он, - продолжал смеяться ДиМайнс, - он… упал чуть-чуть.

          -       Упал? – МакКорн хорошо знал, что значит «упал» в здешних местах, потому и посмотрел на ДиМайнса очень даже подозрительно.

          -       Ну, да! Ну, понимаете, упал, - Кирг продолжал хохотать – его явно разобрало, он уже не мог остановиться, все происходящее казалось ему уморительно забавным.

          -       Ты думаешь, это смешно? Ты думаешь, смешно избивать своего товарища? А ты подумал, как весело тому человеку, которого избивают? – настойчиво говорил МакКорн, уже сняв с себя пиджак и, развязывая галстук, - Иди сюда, курсант!

          -       Но, сэр…, - ДиМайнс не на шутку испугался. Все его веселье стремительно улетучилось. Он оглянулся в поисках поддержки на недавних приятелей по избиению, но те лишь старательно отводили глаза. Один только Зак презрительно улыбался, глядя прямо в глаза ДиМайнсу.

          -       Я сказал: иди сюда! – МакКорн скинул ботинки и остался босиком, - Я у тебя лично зачет приму!

          Кирг побледнел. МакКорн снял рубашку, продемонстрировав тем самым всем присутствующим свои огромные мускулы – даже Браун рядом с ним будто съежился, уменьшился в своих немалых размерах. И тут ДиМайнсу стало совсем плохо. Если бы все пошло как обычно, то Кирг просто от души помутузил бы Цзы Хуаня, сдал бы этот чертов зачет, а так… от одного только вида надвигающегося МакКорна сердце Кирга сжималось в маленький комочек, а душа пряталась так далеко в пятки, что найти ее там просто не представлялось возможным.

          -       Сэр, пожалуйста, не надо, - мямлил ДиМайнс, - Я больше никогда не буду смеяться над тем, кого бьют.

          -       Да брось ты! Сам ведь знаешь, что просто пытаешься спасти свою дешевую шкуру. Ты всегда будешь ржать, это у тебя врожденное, потому что ты здесь учишься! Но ты кое-что забыл, парень: раз ты здесь учишься, твоя шкура не стоит ни гроша! – веско выговаривал МакКорн, - А теперь замолкни и ударь меня!

          Все стояли как окаменевшие, смотрели и ждали, что будет дальше.

          -       Но, сэр, - только и повторил Кирг.

          -       Бей! Я знаю: ты ненавидишь меня, так ударь!

          -       Сэр, я не ненави…

          -       Бей! – крикнул МакКорн, не дав парню договорить.

          ДиМайнс с размаху ударил его в живот, но тот даже не шелохнулся.

          -       Ха-ха! Девочка, - МакКорн улыбался, - Ты даже ударить как следует не можешь… Бей!

          Кирг изо всех сил начал колотить полковника, напрочь забыв обо всех приемах.

          -       Болван! – крикнул МакКорн, при этом не забыв нанести сокрушительный удар правой прямо в челюсть. Кирг сплюнул свой зуб. - Бей, я сказал! чему я тебя учил?!

          И тут к ДиМайнсу неожиданно вернулась память: он, вспомнив пару хорошо изученных им приемов, провел несколько мощных ударов, так что МакКорну пришлось даже поморщиться. Но все его усилия в следующий же миг потеряли всякий смысл: как ни старался ДиМайнс, МакКорн схватил его огромными руками за бока, плотно прижав руки к телу, и поднял высоко над головой: «Тебе смешно? Нет? Так еще посмеешься!» - и с грохотом бросил парня на пол. Тот немного подергался, но вскоре затих.

          -   До бойца тебе далеко, но у тебя есть воля к победе, знание приемов… Экзамен сдан, ты свободен, - сказал полковник, глядя на замершего без чувств на полу ДиМайнса, - А остальные… Я не понимаю - чего стоим? Начали! Время идет!.. Я смотрю, если что – помогаю!