Требуем всестороннего расследования смерти пятимесячного Умарали Назарова петиция на сайте change.org

Галина Артеменко Петербург, Россия



В Петербурге 13 октября 2015 года сотрудники УФМС Адмиралтейского района задержали граждан Республики Таджикистан Далера Назарова и Зарину Юнусову.

Задержанные вместе с пятимесячным сыном Зарины Умарали Назаровым (20.05.2015) были отправлены в Первый отдел полиции УМВД России по Адмиралтейскому району Санкт-Петербурга. Умарали забрали от матери, не дали одеть малыша по сезону, не взяли у прибежавшей в участок бабушки ребенка бутылочку с молоком, оскорбив при этом женщину.

Малыша отправили в больницу им. Цымбалина, куда в Петербурге отвозят детей, найденных на улице, а также детей, изъятых из семей, если детям угрожает опасность. Умарали опасность не угрожала, он жил в любящей семье и был долгожданным ребенком.

На каких правовых основаниях грудного ребёнка разлучили с матерью? Не сообщили родителям, куда отправляют малыша? Не допустили родителей и бабушку к ребенку?

Наутро родителям сообщили, что мальчик умер.

Мы требуем расследования всех обстоятельств случившегося и наказания виновных в смерти ребенка.

НАПРАВЛЕНО в Следственный комитет Российской Федерации






Зарина Юнусова


Татьяна Вольтская, журналист: «Плачьте вместе с Рустамом»



Маленький Умарали уже не будет играть в эти игрушки, спать в этой кроватке и гулять в этой коляске. Он умер вдали от мамы Зарины, у которой его отобрали полицейские, от бабушки Мехренисо, у которой даже не взяли бутылочку с теплым молоком, и, конечно от папы Рустама, который встречает меня у ворот дома на Лермонтовском проспекте, торопливо объясняя по дороге, что напрасно пишут про их дом, будто он расселен, — вон сколько окон горит. Понятно, их все уже достали – мол, они живут в подвале, и дом нежилой, и за ребенком не так смотрели. Мы проходим по осеннему двору с роскошным желтым каштаном – сюда Зарина каждый день выходила с коляской. Открывая дверь, Рустам продолжает объяснять: «Я к 9 на работу ушел, а они уже через 15 минут сюда пришли и их забрали – вот, жену вместе с братом моим». Они – это сотрудники миграционной службы: обнаружили, что у мамы Зарины просрочена регистрация, и вызвали полицейских. Те быстренько вытолкали из дома Зарину с малышом, в спешке даже не дали надеть на ребенка шапку. В 1 отделе полиции по Адмиралтейскому району мальчика у нее отобрали и увезли в больницу имени Цымбалина, бабушка умоляла отдать его ей, но ей сказали, что ребенка везут туда, где за ним будут ухаживать в 20 раз лучше, чем дома. В ту же ночь ребенка не стало.

Я вхожу со своим дурацким микрофоном и фотоаппаратом, не зная, куда девать глаза, чувствуя себя частью народа, пьющего кровь таджикских младенцев. В комнате чисто, ковры, телевизор. Папа Рустам рассказывает, каким здоровым и спокойным был его сын: «Как заплачет, мы его сразу кормили, а так он вообще не плакал». Рустам совсем молодой и очень красивый. Зарина – хрупкая юная женщина с нежным лицом: длинное платье, босые ступни из-под шаровар, глаза в пол. Она не говорит по-русски. Бабушка говорит немного – охотно объясняет, как в полиции Умарали поили холодным молоком, как не взяли у нее рожок с теплой смесью, как потом не пустили в больницу. Маму в этот день судили, она провела в суде 5 часов – присудили штраф и депортацию. «А у нас уже были билеты в Таджикистан, мы как раз собирались ехать, но билеты пришлось сдать. Теперь нам говорят, что ребенок болел, что сердце у него было больное, но у нас есть карточка из поликлиники, все анализы, все прививки, там везде написано, что он здоров. Нам тут уже дважды свет отключали, чтобы мы отсюда убрались, не давали интервью».

В разговор вступает Маскам, дядя Рустама – он говорит по-русски лучше всех: «Нам все не давали в морге его посмотреть, а когда дали, там уже все было выпотрошено – и мозг, и внутренности. Вокруг глаз было все синие, и половина тельца синяя, а половина личика в крови – вокруг носа и рта. Я не знаю, что с ним делали – они сказали, может, ему кислород давали, потому и кровь. А я думаю, его уронили. А может, специально на органы взяли».

Никаким предположениям, даже самым диким, уже не удивляешься – у горя свои фантазии и призраки, а смерть в больнице здорового 5-месячного младенца, вырванного из рук у матери якобы ради его же блага, выглядит фантастичнее любых легенд. И, однако же, это реальность.

Я прошу показать мне игрушки и вещи Умарали – сознавая, что ковыряю палкой в открытой ране. Дядя с готовностью откидывает покрывало с кроватки. Раскладывает кофточки, вынимает пакет памперсов. «Он такой плотный был, вот его трусики, еле налезали, такие ножки плотные были. Везде еще его запах…»

И тут он замечает как бы вскользь – «В 2004 году у нее (показывает на бабушку) совсем недалеко отсюда старшего сына убили, зарезали, старшего брата Рустама. Мы тогда и разбираться не стали, все равно бесполезно. Наверно, такая судьба. Вот сделаем Курбан-байрам и уедем домой с пустыми руками».

Мне нечего сказать этим людям. Я уже знаю, что полиция завершила проверку и не нашла в действиях сотрудников, отнявших Умарали у мамы, ничего неправильного – оказывается, они действовали согласно «стандартной процедуре». Я знаю, что заведено уголовное дело – правда, только после того, как поднялся шум, но знаю также и то, что доследственная проверка ведется не только в отношении полицейских, но и в отношении родителей Умарали, которых подозревают в ненадлежащем исполнении своих обязанностей. То есть полицейских попытаются отмазать, свалив все на родителей, которые живут в неправильной квартире (кстати, это вовсе не подвал, а обычный первый этаж) и неправильно ухаживали за ребенком. Который, однако, у них был жив и здоров, а в больнице немедленно умер.
Мне нечего сказать этим людям – во мне кипит ярость, потому что у их дверей, у дверей таджикского консульства не лежит гора цветов, принесенных в знак сочувствия, потому что толпы гневных горожан не стоят у дверей 1 отдела полиции и УФМС, не идут по улицам города с плакатами «Кто ответит за смерть Умарали?» Нас, возмущенных, нет на площадях, нас, потрясенных, нет в соцсетях, нас нет.
Зато я могу представить, что бы тут началось, если бы российское дитя погибло, не приведи Господь, в какой-нибудь западной стране, — сколько бы тут было обличений, проклятий и требований превратить их всех в ядерный пепел.
И я точно знаю, что значит наше молчание и равнодушие – это значит, что мы расисты, что мы не считаем этих мигрантов, подметающих наши улицы и строящих наши дома, за людей, что мы смотрим на них свысока, что смерть их младенца не кажется нам вопиющей, их горе не кажется нам горем.

Она не кажется горем и трусливому таджикскому консульству, набравшему в рот воды, — но их равнодушие не оправдывает нашего.
Мне нечего сказать этим людям, мне трудно смотреть им в глаза. Я могу только обнять маму Зарину, которая не плачет: ее худенькое тело не отзывается на прикосновение, она смотрит в пол и продолжает машинально складывать вещи Умарали. Зато бабушка Мехренисо плачет, и мы обнимаемся и плачем вместе. И, уходя, я обещаю им, что сделаю все, чтобы как можно больше людей плакали вместе с ними, вспоминая Умарали.

Вместе с Рустамом.
Вместе с Зариной.
Вместе с бабушкой Мехренисо.
Вместе с дядей Маскамом.
Правда, я не уверена, что это получится.



Фото: Елена Лукьянова / «Новая газета в Санкт-Петербурге»

Как объяснили «Новой» в УФМС по Петербургу и Ленобласти, рейд был плановым. По заявке от администрации района в тот день проверяли несколько адресов. О Назаровых чиновники сообщили в ФМС: нелегалы-мигранты живут в расселенном доме, где нет воды и света.

В "двушке", которую Назаровы снимают за 25 тысяч рублей в месяц, мы провели полдня. Там есть и вода, и электричество, и настолько тепло, что открыты все форточки. В доме на первом этаже мы видели офисы, а выше — вполне обитаемые квартиры.

— Гражданка Таджикистана, обнаруженная на Лермонтовском, 5, не смогла объяснить, кем ей является ребенок, поэтому его тоже доставили в полицию, — заявила «Новой» пресс-секретарь УФМС по Петербургу и Ленобласти Дарья Казанкова. — Однако сотрудники ФМС не работают с несовершеннолетними и с детьми, поэтому мы передали обоих (Далера и Умара. — Н. П.) инспекторам по делам несовершеннолетних и далее занимались только Юнусовой.

Казанкова настаивает, что вместе с сотрудниками ФМС был переводчик. Зарина переводчика не заметила.

У Зарины Юнусовой действительно не в порядке документы. Девушка приехала в Петербург из Таджикистана чуть больше года назад — лечиться от бесплодия. Успешно. 20 мая — в день рождения мужа – на свет появился долгожданный Умар, которого теперь уже нет.

— Между тем, по закону о мигрантах (ФЗ № 115 от 25.07.2002. — Н. П.), срок временного пребывания иностранного гражданина в России без визы не может превышать 90 суток, — объяснил «Новой» юрист таджикской диаспоры Уктам Ахмедов (сейчас он защищает во всех инстанциях семью Назаровых). — Но когда истекли эти 90 суток и по закону следовало уезжать обратно в Таджикистан, Зарина была уже беременна. Врачи не рекомендовали ей переезд. К тому же беременность — уважительная причина, чтобы остаться. Решение суда о выдворении мы будем обжаловать.


Не скоро дело делается…

Смерть пятимесячного ребенка потрясла таджикскую диаспору Петербурга.

— С 14 октября каждый день у отдела полиции № 1 собирались люди — по 50—80 человек, — рассказал «Новой» Уктам Ахмедов. — Самый массовый народный сход случился 17 октября у консульства Таджикистана. Пришло около 100 человек. Требовали справедливости и наказания виновных. Народ очень возмущался. Мы с трудом сдерживали людей…

К собравшимся вышел помощник консула Манучер Хамзаев. Попросил не устраивать провокаций. Пообещал держать в курсе событий.

18 октября таджикская диаспора направила официальные обращения российскому омбудсмену Элле Памфиловой и петербургскому губернатору Георгию Полтавченко.

19 октября на происшествие в Северной столице отреагировал Павел Астахов — и помимо записи в твиттере («пятимесячный малыш внезапно скончался») обратился в МВД и Генпрокуратуру с просьбой «провести тщательное расследование действий ФМС и полиции».

20 октября ГСУ СК по Петербургу возбудило уголовное дело по ст. 109 ч. 2 УК РФ «причинение смерти по неосторожности из-за ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей».

— По предварительной версии, мальчик скончался в ночь на 14 октября от острой респираторной вирусной инфекции, — сообщили «Новой» в следственном управлении. — Но окончательно причины смерти установит судебно-медицинская экспертиза.

Медики детской больницы им. Цимбалина, где с 20 октября ведет проверку городская прокуратура, от комментариев отказались. По информации «Новой», следователям врачи объяснили: «У ребенка было много диагнозов, к тому же он — недоношенный…»

Родители не отрицают: Умар родился на 34-й неделе с весом 2200 граммов. Но рос и вес набирал хорошо. К пяти месяцам весил около восьми килограммов. Назаровы также утверждают, что ребенка регулярно навещала участковая медсестра. Осматривали врачи в поликлинике. На обследования к специалистам не направляли. Никаких серьезных заболеваний не обнаруживали.

А нет ли бомбы в колыбели?

21 октября, на следующий день после возбуждения уголовного дела, ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти начало проверку в отношении семьи Назаровых.

— Сотрудниками полиции проводится доследственная проверка в отношении родителей умершего мальчика, в действиях которых усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст. 156 УК РФ «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, — сообщили «Новой» в региональном ГСУ СК РФ по Санкт-Петербургу.

— Теперь к нам чуть ли не каждый день приходят с обысками, — рассказывают братья Назаровы. — Два раза приходили с собаками. Зачем? Бомбу, что ли, ищут в колыбели?..

— Откуда такая злость? Откуда такая ненависть? — как мантру повторяет Рустам.
Зарина молчит и плачет.

Мехринисо не плачет, она рыдает над колыбелью, которую ее сын делал сам для ее долгожданного внука и которую она никак не может выставить из комнаты:
— Этот город у меня отнял уже второго мальчика…
Назаровы живут в Петербурге 15 лет. В 2004 году недалеко от дома на 12-летнего сына Мехринисо напали неизвестные с ножами. От проникающих ранений в грудь и в шею он скончался. Убийство ребенка не раскрыто до сих пор.

P.S. В ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти «Новой» заявили, что до окончания доследственной проверки в отношении семьи Назаровых никаких комментариев не будет.

Источник: http://www.novayagazeta.ru/society/70442.html