Выставлял я уже тут в усечённом виде эту пророческую работу одного из величайших мыслителей 20-го века, да осталась она незамеченной всеми, кроме
ГЛАГОЛЪ. Сейчас, когда как под кальку исполняются до запятой все его более чем полувековой давности пророчества, эту статью, а желательно и всё творчество Ильина, должен знать всякий приличный русский человек, претендующий на роль мыслящего субъекта, а не жрущего и размножающегося планктона.
Иван Ильин
(Глава из книги "Манифест Русского Движения")
Есть закон человеческой природы и культуры, в силу которого все великое может быть сказано человеком или народом только по-своему, и все гениальное родится именно в лоне национального опыта, уклада и духа. Денационализуясь, человек теряет доступ к глубочайшим колодцам духа и к священным огням жизни. Ибо эти колодцы и эти огни всегда национальны: в них заложены и живут целые века всенародного труда, страдания, борьбы, созерцания, молитвы и мысли. Национальное обезличение есть великая беда и опасность: человек становится безродным изгоем, беспочвенным и бесплодным скитальцем по чужим духовным дорогам, обезличенным интернационалистом, а народ превращается в исторический песок и мусор.
Всей своей историей и культурой, всем своим трудом, созерцанием и гением каждый народ служит Богу, как умеет. И для этого служения каждый народ получает свыше дары Святого Духа и земную среду для жизни и борьбы. И каждый по-своему приемлет эти дары и по-своему создает свою культуру в данной ему земной среде.
И вот, национализм есть уверенное и страстное чувство, — что мой народ действительно получил дары Святого Духа; что он принял их своим инстинктивным чувствилищем и творчески претворил их по-своему; что сила его жива и обильна, и призвана к дальнейшим великим, творческим свершениям; что поэтому народу моему подобает культурное "самостояние", как залог его величия (формула Пушкина), и независимость государственного бытия.
Итак, национальное чувство есть любовь к историческому облику и к творческому акту своего народа.
Национализм есть вера в его духовную и инстинктивную силу; вера в его духовное призвание.
Национализм есть воля к творческому расцвету моего народа — в земных делах и в небесных свершениях.
Национализм есть созерцание своего народа перед лицом Божиим, созерцание его истории, его души, его талантов, его недостатков, его духовной проблематики, его опасностей, его соблазнов и его достижений. Национализм есть система поступков, вытекающих из этой любви и веры, из этой воли и этого созерцания.
Вот почему истинный национализм можно описать как духовный огонь, возводящий человека к жертвенному служению, а народ — к духовному расцвету. Это есть восторг от созерцания своего народа в плане Божием, в дарах Его Благодати. Национализм есть благодарение Богу за эти дары; но он есть и скорбь о своем народе, если народ оказывается не на высоте этих даров.
В национальном чувстве источник достоинства (Суворов: "Помилуй Бог — мы русские!"), источник братского единения ("Постоим за дом Пресвятыя Богородицы!"), источник правосознания ("Грозно служить и честно прямить"). Но истинный национализм учит и покаянию, и смирению — при созерцании слабостей и крушений своего народа:
"За все, за всякие страданья,
За всякий попранный закон,
За темные отцов деянья,
За темный грех своих времен,
За все беды родного края, —
Пред Богом благости и сил,
Молитесь, плача и рыдая,
Чтоб Он простил, чтоб Он простил!"
(Хомяков).
Истинный национализм открывает человеку глаза и на национальное своеобразие других народов: он учит не презирать другие народы, а чтить их духовные достижения и их национальное чувство, ибо и они причастны дарам Божиим, и они претворили их по-своему, как могли. Он учит еще, что интернационализм есть духовная болезнь и источник соблазнов; и что сверх-национализм доступен только настоящему националисту: ибо создать нечто прекрасное для всех народов может только тот, кто утвердился в творческом лоне своего народа. Истинное величие всегда почвенно. Подлинный гений всегда национален.
Такова сущность истинного национализма. И мы не должны колебаться в нем, внимая соблазнам псевдохристианского или безбожного интернационализма.
Ильин Иван Александрович
Известный религиозный и политический мыслитель ХХ века.
Я намерен обязательно вернутся к теме национализма, ставшего сейчас словом едва ли не ругательным, в понимании и изложении Ильина, крупнейшего философа и правоведа России. Его хватает наглости цитировать "юристу" Медведеву, не понимающему, что таких как он, Ильин не только презирал, но и считал громадным злом для России. Значительно большим, чем большевизм, который он, убеждённый монархист, ненавидел и с которым боролся всю сознательную жизнь.
Он верил в неизбежный крах большевизма но предостерегал: "Демократия отпляшется на постсоветском обществе". В 53 году - волосы дыбом! А вот его трагические пророчества-предостережения:
"Политические доктринёры скажут нам: "Россия должна сделаться демократическим государством, как можно скорее и во что бы то ни стало, любой ценой. Если она при этом ещё и пострадает, то это несущественно. Пусть осуществится демократия, хотя бы ценой всероссийского распада и нового значительного уменьшения народонаселения в России! За науку свободы никакая цена не высока. Надо выбирать. Одно из двух...или тоталитарное государство - или последовательная демократия. Третьего исхода нет." "Наши задачи" стр.143, издания, которого вы тут не сыщете днём с фонарём. Как мы могли это предупреждение просмотреть и прослушать, мы, читавшие его в студенчестве под угрозой исключения из вуза в ротапринтных копиях!
А он разил: "Мы должны понимать и помнить, что всякое давление с Запада, откуда бы оно не исходило, будет преследовать НЕ РУССКИЕ, а чуждые России цели...". там же, стр.66.
Две вещи потрясают: убеждённый монархист Ильин ненавидел СССР, желал его гибели,...но не любой ценой. И его провидение нынешнего антирусского бедлама!
<¢er>
ГЛАГОЛЪ. Сейчас, когда как под кальку исполняются до запятой все его более чем полувековой давности пророчества, эту статью, а желательно и всё творчество Ильина, должен знать всякий приличный русский человек, претендующий на роль мыслящего субъекта, а не жрущего и размножающегося планктона.
см.