КАК НОЧЬ

Она пришла ко мне, молчащая, как ночь,
Глядящая, как ночь, фиалками-очами,
Где росы кроткие звездилися лучами,
Она пришла ко мне - такая же точь-в-точь,
Как тиховейная, как вкрадчивая ночь.

Ее единый взгляд проник до глуби тайной,
Где в зеркале немом - мое другое я,
И я - как лик ея, она - как тень моя,
Мы молча смотримся в затон необычайный,
Горящий звездностью, бездонностью и тайной.

Константин БАЛЬМОНТ, "Зарево зорь"

Сегодня снова был солнечный день с капелью, Дивеево с хлопотами, вторая 5-ти километровая прогулка в угасающих отсветах багрянца заката. Принял душ, испил травничка и вдруг наплыла, заворожила истомой свежего, терпкого весеннего воздуха, тихая вечерняя заря, полная застывших миражей молчания и звука, изваянных узором чуть взволнованного дыхания и лёгких касаний колокольного звона, принесённого порывами чистого и прозрачного от вечернего морозца ветерка.
Человек одинокий, как я сейчас, не может нежно принести всю эту благость в ладонях и на губах близкому существу и тогда он ищет и находит в воспоминаниях нечто созвучное такому состоянию души. Так и я, послав мысленно всю благость сотворённого этим вечером в сердце моей феечке, почти крадучись, сам забавляясь своим эфемерным состоянием духа, просочился сквозь вязкое от впечатлений тайны волшебное пространство анимаций потаённых смыслов к Бальмонту, к этой, давно разгаданной и новой, как при первом прочтении, эллегии звёздно-бездонной грани любви тиховейной, раздумчиво-прекрасной и магически завораживающей...

СВЯТАЯ РУСЬ

А. М. Петровой

Суздаль да Москва не для тебя ли
По уделам землю собирали
Да тугую золотом суму?
В рундуках приданое копили
И тебя невестою растили
В расписном да тесном терему?

Не тебе ли на речных истоках
Плотник-Царь построил дом широко —
Окнами на пять земных морей?
Из невест красой да силой бранной
Не была ль ты самою желанной
Для заморских княжих сыновей?

Но тебе сыздетства были любы —
По лесам глубоких скитов срубы,
По степям кочевья без дорог,
Вольные раздолья да вериги,
Самозванцы, воры да расстриги,
Соловьиный посвист да острог.

Быть царевой ты не захотела —
Уж такое подвернулось дело:
Враг шептал: развей да расточи,
Ты отдай казну свою богатым,
Власть — холопам, силу — супостатам,
Смердам — честь, изменникам — ключи.

Поддалась лихому подговору,
Отдалась разбойнику и вору,
Подожгла посады и хлеба,
Разорила древнее жилище
И пошла поруганной и нищей
И рабой последнего раба.

Я ль в тебя посмею бросить камень?
Осужу ль страстной и буйный пламень?
В грязь лицом тебе ль не поклонюсь,
След босой ноги благословляя, —
Ты — бездомная, гулящая, хмельная,
Во Христе юродивая Русь!

Максимилиан ВОЛОШИН

В эти дни великого поста пронзительной тоской проливаются на мир великие строки Бога и Любви "серебряных". Я хочу показать и рассказать вам о творчестве этих родников моего сердца через призму их православного гимнопения Руси, Богу, нам с вами.
Есть одно общее у всех "серебряных", после Октября часто оказывавшихся по разные стороны баррикад: святая любовь к Руси неизбывная, безошибочно выделявшая их из толпы коньюктурщиков и политических шелкопёров на час. Но и в этом славном ряду у Волошина было своё место: помогая одним, он открыто заявлял им, что завтра так же поможет их врагам. А вот такие откровения у него не часты, но всегда пронзительны на разрыв сердца, как "Русь глухонемая". И всегда считал он православие неотделимой частью русской жизни, хоть сам исповедовал истину арийского Космоса. Этот киммерийский волхв отчётливо понимал, что православие, стряхнув с себя ереси в виде монофизитства, из которого в VII веке пророс ислам, а в Х отпала сектантская иудейская ересь католицизма, осталась единственным преемником учения ария-Спасителя и стала объединительным началом русского государства, а позже - Великой Империи. Такой он и видел Русь во времена её дикого унижения иудейским совнаркомом и провидел её будущее величие и новое падение. Пророк...

Любовь обладает потрясающе огромной магической властью над людьми. Это чувство вызывает безумный шквал эмоций: радость, страдание, ревность, сомнение, надежду. Давно замечено, что влюбленный подобен безумцу. К Брюсову, о ком настойчиво тянет меня за мезинец моя "серебряная" любовь написать хоть маленькое эссе, это относится в меньшей, чем к тому же Бальмонту, степени, хотя в лирике Валерия Брюсова любовь доведена до уровня трагедии, она болезненна, всепоглощающа. Страсть его граничит с геройством, которое является расплатой за проявление чувств. Любовь — лишь миг, в который вложено немыслимое количество оттенков мастера потаённых смыслов этого великого чувства. Это мгновение коротко, а на горизонте уже маячит «темная завеса безвестных дней».
Часто у него путь влюбленных прегражден множеством препятствий, которые разъединяют их навечно. В качестве утешения за тайную или неразделенную любовь им остаются лишь мечты. Однако именно в этих мечтаниях и заключен «родник красоты». В стихах о любви Брюсова лирический герой активен, он буквально бурлит сильнейшей страстью. Лишь в поздний период творчества Брюсова его герою удается одержать верх над силой страсти. А вот живого, осязаемого образа любимой он не дает, ворожит, прячет его за арабесками символов и серебряной паутинкой вязи волшебных образов. Она не выражает никаких чувств, эмоций, он не дает ей говорить. Его лирический герой подобен менестрелю и напротив бурно изливает свои сердечные переживания. Брюсов в стихах о любви представляет всю многооттеночность любовной страсти.

Да, можно любить, ненавидя,
Любить с омраченной душой,
С последним проклятием видя
Последнее счастье - в одной!

Стихи о любви Брюсова собраны в особые циклы — «Еще сказка», «Баллады», «Элегии», «Эрот, непобедимый в битве», «Мертвые напевы» и другие. Но ни в одном из любовных стихов этих циклов нет той напевности, легкости, возвышенности, которые обычно присущи для любовной лирики. Страсть поднимает человека до уровня мистических откровений. Для любовных стихотворений Брюсова это скрыто обилием жречески-религиозных образов поэта-символиста.

В моей душе преображенной,
От всех условий бытия,
Как мысль от тени, отрешенной,
Восстанет вся любовь моя,
Весь круг бессилия и счастья,
Все дни, что вечностью прошли,
Весь вещий ужас сладострастья,
Вся ложь, вся радуга земли!

Но обычно Брюсов в своих стихах о любви выходит за рамки декадентского раскрытия темы. В любовных стихотворениях он воспевает земное, истинно человеческое чувство, ту любовь, которая облагораживает своей силой и искренностью. Для меня всегда будет стоять в отдельном ряду величайший гимн женщине. Расстанемся с ним на этой ноте пока в светлой грусти и неизбывной надежде на радости его будущих откровений...

В любви душа вскрывается до дна,
Яснеет в ней святая глубина,
Где все единственно и неслучайно.

Вернуть любовь

...То ненависть пытается любить
Или любовь хотела б ненавидеть?
Минувшее я жажду возвратить,
Но, возвратив, боюсь его обидеть,
Боюсь его возвратом оскорбить.

Святыни нет для сердца святотатца,
Как доброты у смерти... Заклеймен
Я совестью, и мне ли зла бояться,
Поправшему любви своей закон!

Но грешники — безгрешны покаяньем,
Вернуть любовь — прощение вернуть.
Но как боюсь я сердце обмануть
Своим туманно-призрачным желаньем:

Не месть ли то? Не зависть ли? Сгубить
Себя легко и свет небес не видеть...
Что ж это: зло старается любить,
Или любовь мечтает ненавидеть?..

Игорь СЕВЕРЯНИН

Этого тонкого аристократа "Серебрянного века" я долго не приглашал к себе: слишком мы разные. Но однако его поэзия столь незамутнённо чиста и честна, что пройти мимо этого "серебряного" эстета не представляется возможным. В салонах, где наркотик и любовь с гнильцой задавали тон, он умудрялся размышлять о самых чистых и романтических сторонах любви. Вы не найдёте здесь ни протуберанцев страсти Бальмонта, ни мудрых размышлений Волошина, ни тонкого кружева запутанных страстей Брюсова. Космиста и теоретика символизма Иванова он не понимал: земля ведь так прекрасна для влюблённых, зачем же эти звёзды и полёт к ним сердцем и умом. Как маг его не понимал я, но разойтись мы не могли, потому что одинаково любили любовь в её самых чистых и трепетных проявлениях. "Заклеймён я совестью," - вот вам ключ к пониманию Северянина. Позвольте представить моё любимое у него...

***
Солнце комнату наполнило
Пылью желтой и сквозной.
Я проснулась и припомнила:
Милый, нынче праздник твой.

Оттого и оснеженная
Даль за окнами тепла,
Оттого и я, бессонная,
Как причастница спала.

Анна АХМАТОВА

Сколько раз пробегал я мимо этой миниатюрки, а сегодня замер. Изобразить так тонко и эфемерно мой любимый лучик. Который Бальмонт здесь у меня пел совсем на другой, восторженный лад. А тут Сафо, Лесбос, Эллада... Как всё нежно, тепло, сказочно очаровано любовью. И чисто русский мотив духовного напева любовного томления. Русская Сафо...

Целый мир от красоты,
От велика и до мала,
И напрасно ищешь ты
Отыскать ее начало.

Что такое день иль век
Перед тем, что бесконечно?
Хоть не вечен человек,
То, что вечно,— человечно.

Афанасий ФЕТ

У каждого из "серебряных" есть потрясающие миньоны, начало которым положил, на мой взгляд, Лермонтов своим "У врат обители святой". "Одна есть в мире красота" Бальмонта - выдающийся пример в этом ряду, но и Фет хорош. Умение в дюжине строк упрятать поэму свойственно для него, но тут...И пока ты в изумлении постигаешь смысл прочитанного целая волна мыслей и впечатлений посещает тебя, расширяя и обогощая горизонты твоего богомировоззрения, так характерного для ариев: в центре божественного мира поёт свою песнь Вечности человек!

Хорошая музыка как чуткая возлюбленная: всегда найдёт и тропку к сердцу и гимн восторга для души.



Бог подарил мне музыку такую
Разбег души... и счастья нежный стон
Любовь, любовь звенит, поёт, ликуя
Моей любимой сердца камертон!

Молодая женшина бездумно сидит на парковой скамейке. Грустное, милое усталое лицо, сквозь усталость проглядывает отчаяние. Мимо проходит маг и мудрец. Останавливается, присаживается рядом. Женщина безучастна.
- Добрый день. Я могу вам чем-то помочь?
- День недобрый, - в голосе женщины раздражение...и слёзы.
- Мне разбили сердце.
- Сердце?
- Я отдала человеку всё-всё. Мои мечты, мысли - всё его!... Всё кроме моего сердца. Он разбил его и оно разучилось любить, зачем оно ему такое?
Маг протягивает руку ладонью к сердцу и луч, вдруг явившийся из ладони, высвечивает сердце женщины. Сердце - как на ладони.
- Да вы дурно с ним обращались. Порезы, шрамы?
- Это с ним так обращались, а я...я позволяла.
В голосе женщины при взгляде на своё сердце - слёзы.
- Я слабая, как я смогла бы ему помочь? Ему ещё можно помочь?
- Когда оно стало таким?
- Не знаю. Оно любило много. А сейчас оно только стучит часто-часто: ни радости, ни огорчения.
- У вас нет никаких чувств?
- Не знаю, меня что-то мучает, но что?!
- Это можно узнать только с помощью любви. Но за любовь надо платить...любовью.
- Любовь для меня - недостижимое счастье.
- А Вы помните, что такое счастье?
- Нет, только боль, боль, боль...
- За болью и спряталось счастье. Вспомните.
- Но я не хочу вспоминать, я хочу всё забыть...
- Что - всё?
- То, что меня мучает, не даёт дышать, загоняет в парк на скамейку!
Женщина близка к истерике.
- Посмотрите на меня, - маг добро улыбается, - и вспомните что-нибудь хорошее. Вот, вы улыбнулись, и глаза ожили, налились светом. Это свет любви. Вам нужен тот, кто будет смотреть на вас такими же глазами. Это и есть любовь.
- И он отдаст мне любовь?
- Нет. Он научит снова любить.
- А как я узнаю, что это любовь?
- Когда день, час без него - мука. Волнение ожидания и радость встречи. Когда не сможешь уснуть, пока он не пожелает тебе доброй ночи. Когда…
- И это любовь??!
- Любовь... Вы куда?
- Простите, я всегда любила. Глупая ссора, разлука и боль заставили меня забыть, что такое любовь...
Она ушла стремительно, забыв даже проститься, а маг и мудрец сидел на лавочке, и писал на песке тростью какие-то непонятные знаки. Волшебные? Нет, он не был ни магом, ни мудрецом, хотя это вопрос спорный. Просто поживший человек, знающий, что такое сердце на ладони. Твоей или чужой.
ВСЕ ЛЮБЯЩИЕ - МАГИ: ОНИ ВСЕГДА ДЕРЖАТ СЕРДЦА ЛЮБИМЫХ НА ЛАДОНИ. БЕРЕГИТЕ ИХ...

Это ужасно тяжелая работа — ничего не делать. Уайльд

Света рожала дома, как я уже описывал здесь, и рядом с ней была и принимала роды волшебница Рода Ясна Селиванова. Даю ей Слово!
Дополню, дочь Рада, 4,200 и аж 59см чувствует себя прекрасно, батурша по понятиям славян. Я несказанно рад за моих друзей, осталось перетащить их сюда, на истинно русские славянские просторы. Нашего полку прибыло! Уррра-а-а!!!




ЭТО ФОТОГРАФИЯ ЯСНЫ, А НОВОРОЖДЕННУЮ С МАМОЙ ВЫ УВИДИТЕ ИЛИ В БЛОГЕ Славянские_дети, или у меня здесь.

Я уже знакомил тут читателя с основами ведической культуры. Это, надеюсь, поможет без шока воспринять полученную информацию. Остальное нам предстоит потом. Галактический год, межзвёздные путешествия тонких тел - то, к чему я подводил, рассказывая о египетских пирамидах. Я расскажу о древних технологиях, на которые в фильме имеются только намёки, потому что авторы сами не могут ни вместить, ни осмыслить это знание. Хорошо и то, что они не допускают никакой отсебятины, оставляя любое непонятое явление без толкования. Очень достойный подход и на редкость полезный фильм. Веды, как и было предсказано риши галактический год назад, возвращаются к нам всеми доступными путями.

К СЛАВЯНАМ

Славяне, вам светлая слава
За то, что вы сердцем открыты,
Веселым младенчеством нрава
С природой весеннею слиты.

К любому легко подойдете,
С любым вы смеетесь, как с братом,
И все, что чужого возьмете,
Вы топите в море богатом.

Враждуя с врагом поневоле,
Сейчас примириться готовы.
Но если на бранном вы поле -
Вы тверды и молча-суровы.

И, снова мечтой расцвечаясь,
Вы - где-то, забывши об узком,
И светят созвездья, качаясь,
В сознании польском и русском.

Звеня, разбиваются цепи,
Шумит, зеленея, дубрава,
Славянские души - как степи,
Славяне, вам светлая слава!

Константин БАЛЬМОНТ, "Литургия красоты"

Вот уж немало строк и работ посвятил я тут славному племени Даждьбога, но какая красота, какое ликование слышится в строках мага любви, свято любившего и знавшего свой Род. Не мог пройти я мимо этой воистину литургии красоты, поющей славное племя, не раз спасавшее мир и подарившее ему всю красоту его на зодиакальные эпохи: в Ведах, песнях и делах. Как они похожи - Весна, дарящая расцвет миру, и Род, как новая весна человечества, сказочный богатырь, пробуждающийся от спячка. Слава!!!

Гость

Все как раньше: в окна столовой
Бьется мелкий метельный снег,
И сама я не стала новой,
А ко мне приходил человек.

Я спросила: "Чего ты хочешь?"
Он сказал: "Быть с тобой в аду".
Я смеялась: "Ах, напророчишь
Нам обоим, пожалуй, беду".

Но, поднявши руку сухую,
Он слегка потрогал цветы:
"Расскажи, как тебя целуют,
Расскажи, как целуешь ты".

И глаза, глядевшие тускло,
Не сводил с моего кольца.
Ни один не двинулся мускул
Просветленно-злого лица.

О, я знаю: его отрада -
Напряженно и страстно знать,
Что ему ничего не надо,
Что мне не в чем ему отказать.

Анна АХМАТОВА

Невероятно трудно преодолевать обстоятельства, явления которых среди бликов смутного томления несносны, когда нет рядом близкого любимого человека. Ещё горше, наверно, когда он есть, но дальше самого дальнего, находясь рядом. У меня наоборот: расстояние - не помеха, но вот среди горько-сладких дихотомий этой ранней и какой-то особенно капризной весны, мы крепко подружились с русской Сафо, хоть духовно были близки всегда, сколько себя помню с юности. Наверное общность мыслей, которые я, как свою "белую стаю", не выпускал ни в промозглую метель, ни в обманчиво-зазывные капели, подарила нам чудные минуты при медвяных свечах Дивеева. Свечи в Лукоянове не экзотика - света не бывает почти каждый день и я уже стал замечать лёгкие уколы волнения, когда сумерки плавно переходили в вечернюю мглу,...и вдруг свет! Да, он бросался внезапно, как тать, теменью своего коварного второго лика монады, на мою растревоженную ожиданием душу. Я внезапно успокаивался, затепливал от лампадки свечу,...да и к Ахматовой. Сиживали мы подолгу, даже явление света не отражалось на узоре нашей мысленной вечери, так глубоко бывало погружение. И понимание невозвратности ушедшего с этой дивной женщиной мира. Впрочем, почему невозвратности, вот же оно! Такие они - "серебряные"...

Состоятельную бездельницу, сутками валяющуюся на диване с книгой, папик любил по-своему, но не упускал случая подчеркнуть, что она обычная домашняя дурочка. Желая опровергнуть столь нелестное мнение о себе папика, она взялась собирать по "Инструкции..." тостер, что накануне заказал для её причуд папик. Провозившись пару часов, она зло расшвыряла все детали и пошла развеяться в зимний сад папика. Разумеется, с книгой. Вернувшись через час, она изумилась: тостер собран и работает - по кухне разносится неповторимый аромат свежих тостов. А хлопочет возле него безграмотная клуша-кухарка из таиландок (фантазия папика). На едкий вопрос, как это безграмотная дура (обычный стиль общения с прислугой) посмела собирать такой дорогой и сложный прибор без "Инструкции", тайская "дура" мягко ответила:
- Когда не умеешь читать, приходится включать мозги, - ей очень понравилась эта фраза, услышанная недавно от хозяина.
- Вам это не надо, добила она фифочку, - а для меня это важно: у вас все вещи дорогие и мозги у меня включены постоянно.
ХОРОШО БЫ В ГОЛОВУ НЕ ТОЛЬКО КУШАТЬ ТОСТЫ.

Не устаю на себя удивляться: самый трудно прощаемый мною грех - равнодушие. А в жизни какие только людские грехи не задевают, вызывая негатив, от которого избавляешься трудным смирением, а то и молитвой. Суета...

Плюс полнолуние и усталость: второй день я и здоровый мужик Саша лежим в лёжку с головной болью и давлением. Это нормально, но неприятно, в понедельник ждут дела. Однако всё пройдёт, как уверял Соломон, потому скоро надеюсь появиться тут, а пока не волнуйтесь: житейская история.

Умирать от любви — значит жить ею. Гюго

- Ах, Любовь! Я так мечтаю быть такой же, как и ты! - Влюбленность была искренне восхищена. Ты сильнее и красивее меня.
- И в чём моя сила? – Спросила Любовь.
- Ты важнее всего для людей.
- Не только поэтому, - вздохнула Любовь и погладила Влюблённость по головке. – Я умею прощать, вот что делает меня такой.
- Ты можешь простить Предательство?!
- Могу: Предательство часто идёт от незнания себя и людей, а не от злого умысла.
- А Измену?
- Да, и Измену: изменив и поняв это, человек получил возможность улучшать себя.
- Ты можешь простить и Ложь?!
- Ложь – это меньшее из зол, глупышка, потому что часто бывает от осознания собственной вины, или из нежелания делать больно, а это уже "святая" ложь.
- Но бывают ведь просто лживые люди!!!
- Конечно бывают, но они не имеют отношения ко мне, потому что не умеют любить.
- А что ещё ты можешь простить?
- Я могу простить Злость, так как она приходяща и непостоянна. Могу простить Резкость: она часто бывает спутницей Огорчения, а Огорчение трудно предугадать и принимать разумно, так как каждый огорчается по-своему.
- А ещё?
- Ещё могу простить Обиду – старшую сестру Огорчения: они часто вытекают одно из другого. Я могу простить Разочарование, так как за ним часто следует Страдание, а Страдание очищает.
- Ах, Любовь! Ты действительно удивительна! Ты можешь простить всё-всё, а я при первом же испытании гасну, как догоревшая спичка! Я так завидую тебе!!!
- И тут ты не права, малышка. Никто не может прощать всё-всё. Даже Любовь.
- Но ведь ты только что говорила мне совсем другое!!!
- То о чём я говорила, я могу прощать, и прощаю бесконечно. Но есть на свете то, что не может простить даже Любовь.
Потому что это убивает чувства, разъедает душу, ведёт к Разрушению. Это причиняет такую боль, что даже великое чудо не может излечить её. Это убивает истинное чувство и заставляет уходить в себя.
Это ранит сильнее Измены и Предательства и задевает хуже Лжи и Обиды. Ты поймёшь это, когда столкнёшься с ним сама.
Самый страшный враг чувств – Равнодушие. ТАК КАК ОТ НЕГО НЕТ ЛЕКАРСТВА.