Ещё
здесь показал я удивительную любовь этого кудесника смыслов к воде. Получилась целая одиссея, которые, впрочем, преследовали его всю жизнь, давая одновременно пищу для новых шедевров. Но даже на их фоне эта баллада поражает почти титанической глубиной. Даже зачин в виде горсти драгоценных камней, небрежно брошенных на стол, завораживает и долго не даёт отвести мысленного взора от их игры, хоть играют они не только в твоём сознании, но и с самим сознанием. Волшебство!
А Бальмонт уже уводит твоё сознание, точно быка мулетой, к другому смыслу: красное - не ложь. И как бык перед мулетой, стоишь ты перед этой простенькой с виду мыслью. Красно солнышко, красна девица... Даже смерть (ну что для человека ужасней?!) на миру - красна! Смысл за смыслом отворяется при каждом новом прочтении, уж видится вроде: всё, нет там больше ничего в этой волшебной вязи строк и рифм, ан не-ет!
"О кровь, много таинств ты знаешь!" На какие таинства намекает поэт: династические, алхимические или ключ к преступлениям века?! А может это - Грааль? Вот вам пища для будущих размышлений, а пока вперёд, вперёд! Кажется мелькнула несмелым бликом полудогадки тайна творчества...
Только прекрасное может вдохновить на создание прекрасного, так случайно оно одного корня с красным? И вот уже гулко стукнуло сердце, ещё, ещё, взыв, феерия красок, звуков или слов! А там и Любовь, потому что нет на свете ничего прекрасней любви?! Но какое же надо иметь обострённое чувство к прекрасному, чтобы видеть любовь и в гвоздике, и в солнечном луче, и... Да мало ли я выставлял тут его, Бальмонта, любовной лирики, и каждый раз нас ждало новое озарение этим светлым чувством. Певцом воды называл я его, гордым скальдом гимнов северной красы и гиперборейского величия. Да, конечно, всё это есть у него и всё неповторимо. И всё-таки в первую очередь это самый яркий и трепетный, нежный и гордый, смелый и робкий певец любви, быть может единственный на весь мир, так чувствовавший и понимавший любовь!
Наслаждайтесь!
КРАСНЫЙ
— Кораллы, рубины, гранаты,
Вы странным внушеньем богаты:
На вас поглядишь — и живешь,
Как будто кого обнимаешь;
На вас поглядев, понимаешь,
Что красная краска не ложь.
О кровь, много таинств ты знаешь!
Когда по равнине пустынно-седой
Скользишь утомленно чуть зрячей мечтой,
Лишь встретишь ты красный какой лоскуток,—
Вмиг в сердце — рождение строк,
Как будто бы что-то толкнуло мечту,
И любишь опять горячо Красоту
И красочный ловишь намек.
О кровь, я намеков твоих не сочту!
Когда, как безгласно-цветочные крики,
Увижу я вдруг на июльских лугах
Капли крови в гвоздике,
Внутри, в лепестках,
Капли алые крови живой,
Юной, страстной, желающей ласк и деления чуждой на
«мой» или «твой»,—
Мне понятно, о чем так гвоздика мечтает,
Почему лепестки опьяненному солнцу она подставляет;
Вижу, вижу, вливается золото в алую кровь
И теряется в ней, возрождается вновь,
Взор глядит — и не знает, где именно солнце,
Где отливы и блеск золотого червонца,
Где гвоздики девически-нежной любовь.
О кровь, как ты странно-пленительна, кровь!
Вот, словно во сне,
Почудились мне
Столепестковые розы,
В оттенках, в несчетности их лепестков
Вновь вижу, как девственны, женственны грезы,
Но знаю, что страстность доходит почти до угрозы,
Знаю я, как бесконечно-богаты уста,
Поцелуи, сближенье, альков,
Как первозданно-богаты два рта
В красноречье без слов.
Я гляжу и теряюсь, робею,
Я хочу и не смею
Сорвать эту розу, сорвать и познать упоенье, любовь.
О кровь, сколько таинств и счастий скрываешь ты,
кровь!
Константин БАЛЬМОНТ