ВСЕ, ЧТО БЫЛО В ДУШЕ
Все, что было в душе, все как будто опять потерялось,
И лежал я в траве, и печалью и скукой томим.
И прекрасное тело цветка надо мной поднималось,
И кузнечик, как маленький сторож, стоял перед ним.
И тогда я открыл свою книгу в большом переплете,
Где на первой странице растения виден чертеж.
И черна и мертва, протянулась от книги к природе
То ли правда цветка, то ли в нем заключенная ложь.
И цветок с удивленьем смотрел на свое отраженье
И как будто пытался чужую премудрость понять.
Трепетело в листах непривычное мысли движенье,
То усилие воли, которое не передать.
И кузнечик трубу свою поднял, и природа внезапно проснулась.
И запела печальная тварь славословье уму,
И подобье цветка в старой книги моей шевельнулось
Так, что сердце мое шевельнулось навстречу ему.
Николай Заболоцкий.
Погружаешься в странствия, которыми жил я всю эту неделю, в ту жизнь, которую дурно знал и плохо представлял. И наступает момент истины, когда ты, после обивания чиновных порогов и зависания в виртуале пусть и взаимно полезного, а порой душевно необходимого общения, возвращаешься к истокам.
Таковых у меня несколько: Гиперборея, "серебряные", работяга на земле - истоки духовной зрелости и житейской мудрости. Нет, нельзя сказать, что в мегаполисах совсем не работают, хотя в подавляющем большинстве случаев это действительно так: врачи, учителя и те, кого ещё не выперли с подыхающих производств и из настоящей науки - вот истинно счастливые исключения, у которых остальные только путаются под ногами, обрекая трудяг на полунищее существование. При этом сами "тоже работающие" как правило живут значительно лучше. Но это только внешняя видимость, потому что человек по природе своей - творец. Или помощник творца в воспитании и борьбе с недугами: духовными и телесными. Кто не творит, тот счастливым быть не может.
Учитель и врач прямо соответствуют этому предназначению; рабочий и крестьянин обеспечивают условия для этих наиважнейших деяний в жизни человечества; учёный помогает непротиворечиво встроить всю эту деятельность в окружающую среду с целью воссоздания изначальной гармонии и цельности бытия, а также его воспроизводства: все соучаствуют в творчестве вместе с Создателем. И только бойко шаркающие по присутственным местам и офисам подошвами модной обуви "тоже работающие" никогда не смогут толком объяснить, в чём состоит ИХ творчество. И подспудно осознающие это, в разы чаще разваливают последнее убежище от духовного оскудения - семью, тоже творческую ячейку беззаветного подвига материнства и самоотверженного добывания хлеба насущного для семьи: только этим и можно оправдать их бойкое шарканье по присутственным местам и оффисам в перекошенном дикой судорогой стяжательства власти государстве, напрочь "забывшем" о твоём, человек и творец, существовании.
И теперь, составляющим вот это последнее большинство мегаполисов, решать честно и для себя, кому искать оправдание, а кто, даже не испытывая в том нужды, уже сыскал себе всё в этих строках, навеянных почему-то мне сегодня чистейшим в помыслах и делах из всех "серебряных" - Заболоцким.
<¢er>
ВСЕ, ЧТО БЫЛО В ДУШЕ 
