В колонках играет - Edith Piaf - "Les Amants Merveilleux"
Настроение сейчас - +11

«Орфей» (1949) Жана Кокто

Фильм горький и сладкий одновременно. Как запах смерти. Горький настолько, что, как и горькую пилюлю, его не возможно проглотить в первый раз. Сладок потому, что Смерть и тошнота, ею вызываемая, упакованны наипрекраснейше, и практически не вызывают никаких аллюзий со смертью реальной – вам эта Смерть окажется по душе. После первичного просмотра если и будут у вас впечатления, то только излишне сексуального характера: как прекрасна сложена смерть (Казарес) и как извращенно сексуален Жан Марэ (тогдашний любовник гениального Кокто, впрочем, тоже гений). Когда Орфей хочет убежать от жены, он бесится, беснуется и выплевывает слова, которые попадают не в меланхоличную жену Эвридику, которой на протяжении всего этого смертельного киноопуса, в общем-то, абсолютно фиолетова любая смерть, даже ее собственная (ее - особенно). Ненависть и страсть поэта сродни «гениальности «Google», повисшем на одном только слове «смерть» и теперь на любые запросы выдающему только некрофильские и некроманские сайты (есть такие?) – они прямиком липнут к зрителю, заставляя того недовольно поеживаться.

(В кадре Мария Казарес ака Смерть закуривает сигарету в суде)


Мы-то с вами расчитывали на некоторую молчаливость, тишину и интим. Однако для Кокто смерть олицетворяет все что угодно, только не покой. Смерть ака Мария Казарес (экс-жена Батиста из «Детей райка» - тот же тип женоподобного существа, который в этом фильме изображает Мария Деа) курит на суде, желает выпить от нервов, любит не того парня, одевается эстетически безупречно и порывисто убегает от влюбленных. Это вамп. Это сексуальная стерва. Она вас изнасилует, а потом прикончит. Впрочем, Орфея она любит чисто платонически, приходя к нему по ночам с глазами, нарисованными на веках.  Все кончается очень плохо. Плохо – это значит любви смерти и поэта не суждено сбыться. Поэты, эти гениальные мерзавцы, готовые похоронить весь свет, только бы достать из глубины прах и тлен, обречены на вечные поиски своих возлюбленных Смертей, их взаимную любовь и забытье. Напоминаю, перед концом всех ждет погружение в Лету…

Наверное, еще стоит сказать о технической стороне дела: проходы сквозь зеркала, обратная перемотка пленки, наложение двух кадров и все такое прочее, чему позавидовал бы и сам Бунюэль? Но да что нам в этом? Второй раз смотреть такое получается только задержав дыхание, словно на кладбище, когда хоронят знакомую тебе девчонку. Страшно и завороженно смотришь, чуть покачиваясь от тошноты и нежности при виде прекрасного, погружаемого в небытие…

Лучше всего об этом сказали бы поэты. «Я тронул ее за ножку и Смерть улыбнулась»…Не смотрите дети эту фильму на ночь, не проснетесь вы потом.
У Кокто есть еще такая повесть «Ужасные дети». Лучшая на мой взгляд. Об ее экранизации читайте здесь. [more/]