Великий князь Владимир Александрович и его семья.Часть 2.

В годы войны

С началом Первой мировой войны великая княгиня сосредоточилась на организации санитарно—военной помощи (еще во время русско—японской войны 1904—1905 она отправила на Дальний Восток санитарный поезд, оборудованный всем необходимым для оказания помощи раненым)

Осенью 1914 на свои средства Мария Павловна отправила на фронт санитарный поезд и «летучий» автомобильный отряд, задача которого состояла в организации медицинской помощи прямо на поле боя, доставка раненых к военно-санитарному поезду и передача медикаментов подвижному лазарету.

Возглавила автомобильный отряд великая княгиня Виктория Федоровна — жена Кирилла Владимировича; она была награждена Георгиевскими медалями всех степеней. В Петрограде Мария Павловна создала офицерский и солдатский лазареты, в царскосельском Владимирском дворце открыла склад белья для раненых. Великая княгиня подключила Международный Красный Крест к розыску военнопленных; содействовала организации братских кладбищ.

Кирилл Владимирович в первые месяцы войны состоял штаб-офицером для поручений при Верховном главнокомандующем. В феврале 1915 был произведен в контр-адмиралы и назначен командиром Гвардейского экипажа. Одновременно командовал Морскими батальонами в действующей армии.

Андрей Владимирович с сентября 1914 находился при штабе Северо-Западного фронта. В 1915 назначен командующим лейб-гвардии Конно—артиллерийской бригадой и произведен в генерал—майоры. По отзыву генерала А.И.Спиридовича, «Андрей Владимирович ... был серьезным человеком <...> и службой его начальство было довольно. Ему давались важные поручения. В свое время именно ему было поручено производство дознания о катастрофе в Августовских лесах Самсоновского корпуса. Дознание было произведено образцово, что и понятно, ведь великий князь окончил Военно-юридическую академию».

Борис Владимирович в 1914 командовал лейб-гвардии Атаманским  Казачьим полком. Протопресвитер армии и флота о. Георгий Шавельский вспоминал, что в годы войны «выдвинулся великий князь Борис Владимирович, ставший близким царю и царице. Особое благоволение к нему царя было очень заметно, хотя для меня и доселе непонятно, чем этот великий князь заслужил любовь царскую».

1910 год. 45-й пех. Азовский ЕИ Высочества ВК Бориса Владимировича полк.

шеф полка ВК Борис Владимирович. (с орденской лентой) 

О заслугах Бориса Владимировича  вот, что сообщает в своих воспоминаниях А. И. Спиридович: «3 сентября [1915] с фронта из Вильно [в Ставку] приехал с особым поручением вел. кн.  Борис Владимирович, командовавший л.—гв. Атаманским казачьим  полком за блестящее дело полка при Лежно (25 окт. 1914 г.) вел. кн. получил Св. Георгия 4-й степени, а 23 ноября [1914] был произведен в ген.—майоры и пожалован в Свиту его величества. Его любили в полку, он был популярен, и это доходило до Государя. <...> Во время свидания со своим двоюродным братом у Государя возникла мысль сделать его походным атаманом всех казаков и держать его при Ставке, что связывало бы ближе казачество с Государем во время войны. Это и было сделано немного позже, а пока вел. князь вернулся в полк».

Присутствие Бориса Владимировича в Ставке очень раздражало начальника штаба Верховного главнокомандующего reнерала М. В. Алексеева. Летом 1916 он жаловался о. Георгию Шавельскому: «Горе мне с этими великими князьями. Вот сидит у нас атаман казачьих войск вел. кн. Борис Владимирович, — потребовал себе особый поезд для разъездов, Государь приказал дать. У нас каждый вагон на счету, линии все перегружены, движение каждого нового поезда уже затрудняет движение... А он себе разъезжает по фронту. И пусть бы за делом. А то какой толк от его  разъездов? Только беспокоит войска».

Великий князь Борис Владимирович  и генерал-майор С. Евреинов. Санкт-Петербург 1914

Великокняжеская фронда

В ночь с 16 на 17 декабря 1916 года в Петрограде был убит Григорий Распутин . Убийцы — князь Ф. Ф. Юсупов, депутат Государственной думы В. М. Пуришкевич и великий князь Дмитрий Павлович- стремились к «очищению трона» и восстановлению пошатнувшегося престижа династии. По-видимому, в императорской семье не только Дмитрий Павлович был посвящен в планы заговорщиков, считавшихся «истинными монархистами».

Убийство Распутина не дало того результата, на который рассчитывали его организаторы. Хотя императрица Александра Федоровна была потрясена смертью «старца», она продолжала отстаивать прежний политический курс, который вел династию к гибели

Николай II не решился на суровые меры против убийц. Пуришкевич успел сразу же уехать на фронт и его вообще не тронули, Юсупов был выслан из столицы в свое имение, а Дмитрий Павлович направлен в действующую армию в Персию.

Владимир Пуришкевич.                Феликс Юсупов .                                       Дмитрий Павлович

Стремясь избавить великого князя от этого наказания и еще раз попытаться оказать давление на Николая, члены, импеторской семьи решили выступить с коллективным письмом. Оно было составлено между 21 и 29 декабря. Слухи о совещаниях, проходивших у Марии Павловны во Владимирском дворце, широко распространились по Петрограду.

Интерьер дворца великого князя Владимира Александровича

31 декабря 1916 великий князь Андрей Владимирович записал в дневнике: «История с нашим коллективным письмом закончилась чрезвычайно неожиданно. Сегодня оно вернулось назад с высочайшей резолюцией: «Никому не дано право заниматься убийством, знаю, что совесть многим не дает покоя, так как не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь вашему обращению ко мне. Николай».

Вот полный текст этого коллективного письма

«Ваше Императорское Величество

Мы все, чьи подписи Вы прочтете в конце этого письма, горячо и усиленно просим Вас смягчить Ваше суровое решение относительно судьбы в. кн. Дмитрия Павловича! Мы знаем, что он болен физически и глубоко потрясен, угнетен нравственно. Вы — бывший его опекун и верховный попечитель - знаете, какой горячей любовью было всегда полно его сердце к Вам, Государь, и к нашей родине. Мы умоляем Ваше Императорское Величество, ввиду молодости и действительно слабого здоровья в. кн. Дмитрий Павловича, разрешить ему пребывание в Усове или Ильинском. Вашему Императорскому Величеству должно быть известно, в каких тяжелых условиях находятся наши войска в Персии, ввиду отсутствия жилищ, и эпидемии, и других бичей человечества. Пребывание там для в. кн. Дмитрии Павловичи будет равносильно его полной гибели, и в сердце Вашего Императорского Величества, верно, проснется жалость к юноше, которого Вы любили, который с детства имел счастье быть часто и много возле Вас и для которого Вы были добры, как отец! Да внушит Господь Бог Вашему Императорскому Величеству переменить свое решение и положить гнев на милость

Вашего Императорского Величества горячо преданные и сердечно любящие

Ольга (королева эллинов). Елисавета (в. кн. Елисавета Maврикиевна)

Мария (вел. княгиня). Иоанн.

Кирилл. Елена.

Виктория. Гавриил.

Борис. Константин

Андрей. Игорь.

Павел. Николай Михайлович

Мария (в. кн. Мария Павловна младшая). Сергей Михайлович».

Во время совещаний великих князей речь, видимо, шла не только об этом письме. Председатель IV Государственной думы М. В. Родзянко вспоминает, что в последних числах декабря 1916 года он был настоятельно приглашен явиться к великой княгине Марии Павловне.

«Я застал ее вместе с ее сыновьями, как будто бы они собирались для семейного совета. <...> Великая княгиня стала говорить о создавшемся внутреннем положении, о бездарности Правительства, о Протопопове и об императрице. При упоминании ее имени ома стала более волноваться, находила вредным ее влияние и вмешательство во все дела, говорила, что она губит страну, что, благодаря ей, создается угроза царю и всей царской фамилии, что такое положение дольше терпеть невозможно, что надо изменить, устранить, уничтожить...

Желая уяснить себе более точно, что она хочет сказан?, я спросил:

- То есть как устранить?

- Да я не знаю... Надо что-нибудь предпринять, придумать... Вы сами помимаете... Дума должна что-нибудь сделать... Надо ее уничтожить..

- Кого?

- Императрицу

- Ваше Высочество, — сказал Родзянко, — позвольте мне считать этот наш разговор как бы иебывшим, потому что если Вы обращаетесь ко мне как к председателю Думы, то я по долгу присяги должен сейчас же явиться к Государю императору и доложить ему, что великая княгиня Мария Павловна заявила, что надо уничтожить императрицу.

Это свидетельство находит подтверждение в дневниковых записях французского посла Мориса Палеолога, который передает слова Марии Павловны:

«Ужасно — императрица сумасшедшая, а Государь слеп; ни он, ни она не видят, не хотят видеть, куда их влекут». 22 декабря 1916 Палеолог записал: «Несколько великих князей, в числе которых мне называют трех сыновей великой княгини Марии Павловны: Кирилла, Бориса и Андрея, говорят ни больше ни меньше, как о том, чтобы спасти царизм путем дворцового переворота. С помощью четырех гвардейских полков, преданность которых уже поколеблена, они двинутся ночью в Царское Село, захватят царя и царицу; императору докажут необходимость отречься от престола; императрицу заточат в монастырь; затем объявят царем наследника Алексея под регентством вел. кн. Николая Николаевича».

Великий князь Николай Николаевич 

Четыре дня спустя Палеолог возвращается к теме «заговора князей»: «Вчера вечером великий князь Гавриил Константинович давал обед в честь своей любовницы, бывшей актрисы. Среди гостей был великий князь Борис... несколько офицеров и группа элегантных куртизанок. В течение вечера единственной темой был заговор, гвардейские полки, на которые можно положиться, благоприятный момент для переворота и т.п. И все это при слугах, проститутках, глядящих и слушающих, поющих цыганах и целой компании, купающейся в аромате Моэта и Шандона—брют, которые лились рекой»

Князь  императорской крови Гавриил Константинович, Тамара Лемпицка

По-видимому, ближе всего к истине было утверждение члена Государственной думы И.П.Демидова, что великие князья обсуждали план отстранения от власти Александры Федоровны с помощью гвардейских частей, которые должен был возглавить Дмитрий Павлович, популярность которого после убийства Распутина была очень велика. Но великий князь отказался и план был оставлен. Впрочем, все планы дворцового переворота не шли далее салонных разговоров. Великокняжеский заговор, если он вообще  имел место, свидетельствовал больше о растерянности, чем о серьезных планах.

Но даже такая фронда была легко пресечена Николаем II. Вслед  этой ссылкой в Персию Дмитрия Павловича был выслан в свое имение великий кн. Николай Михайлович, во второй половине января 1917 отправился «в Кисловодск лечиться» Андрей Владимирович. 22 января он записал в дневнике: «Я рад был уехать из Петрограда. Во-первых, я чувствовал себя очень нехорошо, во-вторых, такая клоака, что тошно прямо стало за последнее время». Почти одновременно с этим Кирилл Владимирович был командирован в Мурман, но к началу революции он возвратился в Петрограл

19 февраля 1917 столицу оставила Мария Павловна. Она отправилась вслед за младшим сыном на Кавказ, заявив, что вернется, когда «все закончится». Но оказалось, что великая княгиня покинула Петроград навсегда.

 Кисловодск Орловский Владимир (1842-1914)

В дни революции

Появление великого князя Кирилла Владимировича во главе Гвардейского экипажа в Государственной думе 1 марта 1917 года по сей день вызывает различные суждения историков

К январю 1917 в Гвардейском экипаже, которым командовал великий князь,  числилось 4400 моряков. Экипаж готовил пополнение для гвардейских боевых кораблей и императорских яхт, выделял караулы в Главный Морской штаб в Петрограде. Из моряков экипажа был сформирован Отдельный батальон (около 800 человек), сражавшийся на Румынском фронте.

Великий князь Кирилл Владимирович с офицерами и матросами Гвардейского экипажа

27 февраля Кирилл Владимирович послал две роты экипажа в состав ударной группы верных царю войск, которая охраняла Зимний дворец и Адмиралтейство, но гвардейские моряки перешли на сторону восставших и участвовали в арестах деятелей царского правительства. Отдельный батальон, в феврале 1917 отозванный с фронта в Царское Село для охраны царской семьи, взбунтовался в ночь на 1 марта и ушел в Петроград, где присоединился к восставшим.

Великий князь Кирилл Владимирович

Об участии Кирилла Владимировича в попытке сохранить на престоле Николая II свидетельствует история с «Манифестом о полной Конституции русскому народу»

Император Николай II с офицерами Гвардейского экипажа.

В этом проекте царского Манифеста, составленном и подписанном 1 марта великими князьями  Михаилом Александровичем , Кириллом Владимировичем и Павлом Александровичем говорилось: «Осеняя себя крестным знамением, Мы предоставляем государству Российскому конституционный строй и повелеваем продолжать прерванные указом Нашим занятия Государственного Совета и Государственной думы, поручая Председателю Государственной думы немедленно составить временный кабинет, опирающийся на доверие страны...» Именно с этим проектом М.В.Родзянко собирался выехать 1 марта во Псков на встречу с царем. Однако Николай II подписал совсем другой Манифест — об отречении от престола в пользу великого князя Михаила Александровича

Фотография Николая Романова, сделанная после его отречения 

Спор о поведении Кирилла Владимировича 1 марта 1917 возник в эмиграции. Вот свидетельство генерала А.И.Спиридовича: «Когда в Гвардейский зкипаж явился великий князь Кирилл Владимирович, ему доложили, что матросы желают идти в Думу строем с офицерами. Князь знал, что Правительства в Петрограде уже нет, что вся власть в руках Думы. А батальон уже построился по собственной инициативе, ждали офицеров, командира. Великий князь согласился с просьбой и повел экипаж в Государственную думу». По словам А.А.Мосолова, Кирилл Владимирович «во главе командуемого им Гвардейского экипажа отправился в Думу, надеясь этим способствовать установлению порядка в столице и спасти династию в критический момент. Попытка эта не нашла поддержки и осталась безрезультатной». Генерал В.Н. Воейков, которого, между прочим, не было в тот день в Петрограде утверждал, что великий князь явился в Таврический дворец «с царскими вензелями на погонах и красным бантом на плече». Однако начальник революционного гарнизона Петрограда полковник Б. А. Энгельгардт вспоминал, как Кирилл Владимирович зашел к нему в Таврическом дворце в кабинет:

«Вопреки существующим рассказам, у него не было на плече красного банта. Он казался удрученным, подавленным: очевидно, нелегко было двоюродному брату царя принимать участие в революционном шествии. Он все же решился на это, думая таким жестом сохранит в руках управление частью. Уже тогда он сознавал бесплодие своей жертвы»

Другие очевидцы также указывают, что великий князь был в черной шинели, с башлыком, продетым под погоны, без каких-либо неформенных отличий. Сопровождавший его контр-адмирал Р. Д. Зеленецкий в воспоминаниях утверждал, что не было бантов даже ни на одном моряке экипажа.

 Кирилл Владимирович сложил с себя обязанности командира Гвардейского экипажа, а в июне покинул Петроград. Он вспоминал: «Мне стоило большого труда получить разрешение правительства на выезд с семьей в Финляндию. Мой отъезд был без лишнего шума подготовлен специально уполномоченным чиновником. В июне 1917 г. я с дочерьми отправился на поезде из Петербурга в Финляндию. Вслед за нами и уехали Даки».

В отличие от старшего брата, Борис Владимирович до конца сохранил верность присяге. 1 марта он отправился из Петрограда в Могилев. Он был рядом с Николаем II вплоть до 8 марта, когда, подписав прощальный приказ по армии, император покинул Ставку Верховного Главнокомандующего.

В дальнейшем Борис оказался под домашним арестом в своем царскосельском коттедже за то, что «медлил с признанием нового строя».

Только и конце сентября 1917 он смог уехать из революционного Петрограда  и присоединиться к матери и младшему брату Андрею в Кисловодске.

Еще в мае 1917 покинутый царскосельский Владимирский дворец подвергся разорению, и по распоряжению А. Ф. Керенского был передан местному Совету для «культурно-просветительных целей». В Петрограде  вскоре был разграблен латышскими стрелками дворец Андрея Кирилловича на Английской набережной, 28.

В начале 1918 года петроградские газеты сообщали, что из дома Кирилла Владимировича на улице Глинки, 13 были изъяты из стенного шкафа-сейфа «родовые сокровища царствующей в repманском великом княжестве Кобург фамилии и других родственников Кирилла Владимировича».

В это время на пустовавшей с сентября 1917 даче Бориса Владимировича появились новые обитатели - семья великого князя Павла Александровича

Владимировичи в изгнании

Февральская революция застигла великую княгиню Марию Павлвону и ее младшего сына Андрея в Кисловодске. С 14 марта до 6 июня они находились под домашним арестом. В июле из Петрограда в Кисловодск приехала М. Ф. Кшесинская с сыном Владимиром. В сентябре к ним присоединился Борис Владимирович.

 Ж.д. вокзал и курзал при въезде в Кисловодск (начало ХХ века          

В августе 1918 Борис и Андрей были арестованы большевиками. Великих князей увезли под конвоем из Кисловодска в Пятигорск, но вскоре почему-то освободили. По словам великого князя Александра Михайловича, «Борис и Андрей Владимировичи обязаны спасением своих жизней поразительному совпадению, к которому, если бы его описал романист, читатель отнесся бы с недоверием. Комиссар большевистского отряда, которому было приказано расстрелять этих двух великих князей, оказался бывшим художником, который провел несколько лет жизни в Париже в тяжкой борьбе за существование, тщетно надеясь найти покупателя для своих картин. За год до войны великий князь Борис Владимирович, прогуливаясь по Латинскому кварталу, натолкнулся на выставку художественно нарисованных подушек. Они понравились ему своей оригинальностью, и он приобрел их значительное количество. Вот и все. Большевистский комиссар не мог убить человека, который оценил его искусство».

Опасаясь новых арестов, братья бежали в Кабарду, скрылись в горах и скитались по разным аулам до конца сентября 1918 года.

Тем временем в Пятигорске произошло зверское убийство нескольких сотен офицеров и царских сановников, захваченных большевиками в качестве заложников. После взятия Кисловодска белыми, великие князья вернулись в город в сопровождении знатных кабардинцев, которые охраняли их во время перехода из Кабарды в Кисловодск. «За то время, что братья скрывались в горах, — вспоминала Кшесинская, — они обросли бородами, и Андрея многие принимали за Государя».

В ноябре 1918 Мария Павловна, Борис и Андрей Владимировичи, Матильда Феликсовна Кшесинская с 16-летним сыном Владимиром перебрались в Анапу.

Матильда Кшесинская  с сыном Владимиром 

Вместе с другими беженцами они поселились в единственной местной гостинице.

Здесь Борис Владимирович сблизился с Зинаидой Сергеевной  Рашевской (1898-1963), вскоре ставшей его женой.

Зиная Сергеевна Рашевская

По словам Кшесинской, «в марте 1919 Борис и Зина заявили о своем намерении покинуть Россию и в конце месяца уехали за границу. Борис Владимирович хотел уговорить уехать и великую княгиню, но она категорически отказалась, и решение Бориса ее страшно огорчило».

Великий князь Борис Владимирович с супругой Зинаидой Рашевской

В мае 1919, после освобождения Северного Кавказа от большевиков, Мария Павловна вместе с Андреем вернулась в Кисловодск. Только в начале марта 1920, когда стало очевидным поражение деникинской армии, они покинули Россию на итальянском пароходе «Семирамида», уходившем из Новороссийска в Константинополь.

И.А.Владимиров

Мария Павловна в эмиграции жила в Швейцарии, а затем во французском курортном городке Контрексевиль, где и скончалась на 67-м году жизни. Великая княгиня похоронена там же в русской православной церкви, выстроенной когда-то по ее инициативе.

Плакат выставки "Романовы и Контрексевиль: время великой княгини Марии Павловны "

Часовня в Контрексевиле  где покоится прах Марии Павловны и её сына Бориса

Убранство храма-усыпальницы в Контрексевиле

Борис Владимирович и Зинаида Сергеевна поженились в Генуе 12 июля 1919. Вскоре они переехали во Францию. По свидетельству протоиерея о. Бориса Старка, «в эмиграции великий князь жил довольно незаметно, большей частью в Биаррице...»

Дом великого князя Бориса Владимировича в Париже

30 января 1921 в русской церкви Михаила Архангела в Каннах обвенчались Андрей Владимирович и Матильда Феликсовна.

Матильда Кшесинская и Великий князь Андрей Владимирович с сыном Владимиром 

(Однако только в ноябре 1925 Кшесинская перешла из католичества в православие, приняв имя Мария). А. А. Мосолов считал великого князя Андрея «вождем молодого поколения своей семьи». «Он и в эмиграции продолжал интересоваться политическими вопросами и лучше всех членов императорской фамилии был о них осведомлен.

Великий князь Андрей Владимирович на похоронах матери 

Человек очень даровитый и умный, его высочество вдобавок и трудолюбив». Андрей Владимирович, живший с 1929 в Париже, состоял председателем Историко-генеалогического общества и председателем Общества бывших офицеров.

 В эмиграции  Париж 1953 году: Матильда Кшесинская,  великий князь Андрей Владимирович,  великая княгиня Мария Павловна.

Кирилл Владимирович, Виктория Федоровна, их дочери Мария и Кира поселились летом 1917 в Финляндии, в имении близ городка Борго.

Здесь 30 августа в великокняжеской семье родился долгожданный сын, названный Владимиром.

По словам князя Гавриила Константиновича, «в 1920 Кирилл Владимирович с семьей поехал в Швейцарию на свидание с Марией Пав-ловной и бывшими там родственниками. Из Швейцарии они переехали в Кобург, где у великой княгини Виктории Федоровны был собственный дом. Затем они переехали во Францию в Сен - Бриак, в Бретани, где купили небольшое имение».

После царских сестер Ксении и Ольги, племянников и племянниц Николая II ближайшими его родственниками, оставшимися в живых, были Владимировичи. Случись это в обычное время, почти одновременные смерти императора, его сына и его брата согласно закону о престолонаследии сделали бы старшего из двоюродных братьев, Кирилла, единственным законным претендентом на престол. Однако в 1918 году уже не существовало ни империи, ни престола, и, следовательно, обычной процедуры престолонаследия быть не могло

Фундаментальным принципом порядка наследования российского трона был закон, введенный еще Павлом I, который гласил, что перстол может переходить только к лицам мужского пола, через мужчин, пока  в живых есть представители мужской линии. В случае смерти императора и возникновения ситуации, когда трон по тем или иным причинам не могли занять ни его сын, ни брат, право престолонаследия переходило к старшему лицу мужского пола, принадлежащему к наиближайшей к покойному монарху ветви семьи.

После трагических событий лета 1918 таковым являлся великий князь Кирилл Владимирович. После него следующими в очереди к царскому трону стояли его братья Борис и Андрей. Шесть племянников Николая II, сыновья его сестры Ксении, были ближе по крови к покойному.

Торжественное фотографирование после монархической манифестации в Париже. Слева направо: принцесса Элизабет, ее родители принц Греции Николай и его жена великая княгиня Елена Владимировна, великий князь Кирилл Владимирович с женой Викторией Федоровной, их сын Владимир Кириллович, зять принц Карл Лейнинген и брат великий князь Андрей Владимирович. Около 1930 года.

http://www.tsarselo.ru

http://guardcrew.com/?q=media-gallery/detail/81/1647

http://forum.alexanderpalace.org/index.php?topic=1472.0

http://alexorgco.narod.ru/rmnv/A6/A6_4.html

http://medalirus.ru/fotografii/orden-svyatogo-andreya-4.php

https://picasaweb.google.com